Но Андрей Николаевич ответил другое:
— А может, дело в том, что ты сама себя ведешь, как фарфоровая куколка, а мы просто удачно подыгрываем?
Какая странная мысль. Но развивать ее не хотелось.
Едва Андрей Николаевич миновал офисные двери, как сразу изменился — та же непроницаемая маска на лице, как будто не он совсем недавно смеялся в полный голос, пугая продавщиц. Возле лифта остановился:
— Анна, я в бухгалтерию загляну. Сделай мне кофе. В смысле, попытайся сделать. И про квартальную сводку не забудь, — отвесил холодно и повернул вправо.
Тем временем Константин Сергеевич глянул на часы и коротко выдохнул:
— Уже почти три! Черт, столько времени спустил. Анют, признайся, что тебя подкупили конкуренты, и ты успешно справляешься с отстранением меня от дел! — И, не дождавшись возмущенного ответа, зашагал влево.
Посмотрела налево, посмотрела направо, поправила юбку и нажала на кнопку вызова лифта. Всего второй рабочий день! На этом этапе сдаются только слабаки. Даже если они попали в дурдом.
Катя, забежавшая в гости вечером, после моего рассказа примерно час сидела с распахнутым ртом. Потом рукой надавила себе снизу на челюсть, чтобы не идти по улице с открытой варежкой, заторможенно встала и ушла, бормоча что-то нечленораздельное. Шампанское, правда, прихватила. Но ее предкоматозное оцепенение не отражало и половину моего.
Сводка заняла больше времени, чем я предполагала. Все же отсутствие практики сказывалось, да и в первый раз даже простая работа вызывает вопросы. Пришлось сбегать в приемную к Светлане и попросить шаблон старой сводки. Она была занята другой документацией, поэтому нашла файл, перекинула мне, но подробно объяснять времени не было. Я и сама разобралась с таблицей, которая ужасала только на первый взгляд. Просто внимательно перенести все данные и вбить в итоговую колонку расчетные формулы. Однако, когда разобралась и глянула на часы, поняла, что рабочий день давно закончен. Но ведь Андрей Николаевич сказал, что дело несрочное, поэтому в пятницу я с утра продолжила с того места, где закончила.
Вот только настроение испортилось после блюда с названием «истерика от кофе». Андрей Николаевич сделал глоток, с видимым трудом проглотил, потом молча встал, схватил меня за локоть и зачем-то поволок из кабинета. Подвел к злостному аппарату и сухо представил: