Пока граф думал об этом, в кабинет вошёл его личный помощник и
без лишних слов протянул ему письмо. Григорьев даже поднял бровь от
удивления. Обычно Павел приносил письма или доклады и
предварительно рассказывал, что в ним было. А тут молчание.
Это говорило лишь об одном. Информация касалась Фера, про
которого граф приказал своим подчинённым докладывать без лишних
слов. Значит, это было связано с ним.
Открыл письмо и сразу пробежался глазами по строчкам. Георгий
хмыкнул и даже удивился, но лишь про себя. Это было замечательной
информацией для пекаря и неприятной для всех, кто был с ним в
войне.
Завтра вечером Император присвоил титул Феру. Граф сразу же
позвал своих аналитиков, которые прибежали по первому же зову. Он
коротко обрисовал ситуацию, и главный аналитик Анатолий, которого
его же подчинённые звали Аналитолик, сказал:
– Это жопа. Полная.
И всё. Больше комментариев не было, а аналитики нахмурились и
начали что-то обдумывать. Один из их команды, второй после
Анатолия, Алексей резко вскинул голову и поднял палец вверх:
– Безвылазная.
Больше он ничего не добавил. Всё, что они сказали, говорило лишь
о том, что граф и сам понимал. И за что Георгий только им деньги
платил?
– А можно поподробнее, господа? – уже почти зло поинтересовался
граф.
В его голове сейчас всплыл разговор с виконтом Роговым и попытка
остановить его от поспешных действий. К чему это привело? Да ни к
чему. К смерти Рогова. И Георгий совершенно не хотел умирать. Ему
жизнь была очень дорога.
– Да, – кивнул Аналитолик. – Если Фер получит дворянский титул,
это развяжет ему руки в многих вопросах. И война будет лишь
началом. Вы уже заметили, господин Виссарион, ошибку в бумагах? –
бухгалтер кивнул. – Вот это будет началом. Этот человек забирает
себе всё у своих врагов. И Империя будет на его стороне. Правила
войны четко говорят: не важно, кто убил врага, но победившему, или
другой стороне, достаётся всё. Никто не может вмешиваться в войну.
Только Император. Но у него своих дел по горло. Он всё ещё не нашел
дочь. Поэтому моратория не будет.
– Верно, – кивнул граф, уже думая о том, что сказал Анатолий. –
Мне легче оставить всё, как есть, чем бороться с этим
человеком.
Дальше граф Григорьев обсудил политику дел, взяв курс на
невмешательство, и что может произойти в ходе таких действий.