Сгрузив корзины, мы заперли сарай и
пошли в дом. Он состоял из двух комнат: жилой и собственно
мастерской. В жилой обнаружились деревянная кровать с тюфяком и
подушкой, на удивление чистыми, небольшой стол с табуреткой и – к
моему великому удивлению – полки с книгами. Они были в кожаных
переплетах, большие и тяжелые.
– Мастер Клаус любил читать, –
заметил по этому поводу Тибби.
Еще более удивила мастерская.
Токарный станок, кузнечный молот, круглый точильный камень на
железной оси, горн с кожаными мехами – и все это на механической
тяге! Об этом свидетельствовало гладкое бревно, закрепленное вдоль
стены в кожаных гнездах с деревянными шкивами на нем – каждое
напротив потребителя мощности. Ременные передачи со шкивов были
сброшены, но натянуть их – минутное дело.
– Как это вращается? – спросил я,
указав на бревно.
– За домом – водяное колесо, –
ответил Тибби. – Плотина стоит на ручье, впадающем в реку.
Открываете затвор – и колесо крутится. Не нужно – закрываете.
Парнишка сказал это важно, и я
догадался, что он открывал затвор. Ладно, разберемся. Если Тибби
смог… Я пошел к верстаку. К нему были прикручены тиски с медными
губками. Зажимались тиски винтом. На верстаке лежали молотки,
напильники, зубила, сверла, резцы. На вбитых в стену крюках висели
кронциркули и линейки. Я проникся уважением к покойному Клаусу.
Единственное, что портило впечатление, был мусор на земляном полу:
какие-то тряпки, обрывки бумаги, просыпанный порох.
– После отъезда мастера не убирали, –
сказал Тибби, заметив мой взгляд. – Нужна служанка, мастер Айвен?
Убирать, стирать, готовить? Могу посоветовать хорошую.
– Денег мало! – вздохнул я.
– Всего два силли в месяц! – возразил
Тибби. – Я слышал ваш разговор с хозяином. Вы сделаете пистолеты и
получите крону. Это двадцать силли. Платить нужно через месяц, и
деньги у вас будут.
«В самом деле! – подумал я. – Два
силли – это двадцать четыре пенни, меньше одного в день. Фактически
рабский труд. Не дорого здесь ценят слуг. А мне возиться со
стиркой-готовкой?»
– Пусть приходит.
– Спасибо, мастер Айвен! – расцвел
парнишка. – Вы не пожалеете. Салли очень старательная.
«Интересно, кто она тебе?» – подумал
я, но уточнять не стал.
– Сколько тебе лет, Тибби?
– Пятнадцать, мастер! Я взрослый.
А выглядит на двенадцать… Я достал
кошелек – не тот, что показывал лавочнику – и высыпал на ладонь
медяшки.