Мы остановились у невысокой многоэтажки. Похоже, они снимают тут
две однушки. В одной Мария, а в другой Вадим.
– Остальные слуги, которые участвовали вместе с нами, живут не
тут, – решил сразу уточнить Вадим. Они остались в месте
попроще.
Попроще? Куда ещё проще? Этот домик и так выглядит бедно.
Мы поднялись по серой лестнице на третий этаж. Вадим сразу
постучал в комнату Марии, не заходя в свою.
Она открыла дверь и поражённо распахнула глаза. Она так и стояла
в ступоре и пялилась на меня.
– Привет, – мягко произнёс я. – Рад тебя видеть.
Она резко меня обняла. Я не стал как-то противится и просто
обнял её в ответ. Я чувствовал себя на удивление спокойно.
– Кхм, привет, – она отодвинулась и слегка смущённо улыбнулась.
– Я тоже рада.
Мы вошли в её комнатку. Она налила нам чай и я принялся слушать
более подробный рассказ.
Я не ошибся, связи Марии были очень полезными. Похоже, Чёрное
крыло проникало намного глубже в северной части империи, чем мне
казалось изначально.
Она моментально узнала и в какую тюрьму меня переводят, и кто
отдал приказ об аресте, и даже имена всех кто в нём участвовал. Но
главного ей так и не удалось узнать.
– Это был анонимный донос, – раздражённо произнесла она. – Но
основная проблема не в этом. Обычно даже анонимный донесения не так
уж и сложно отследить. Но тут оно будто из воздуха возникло!
Никаких следов!
– Да, Александр Андреевич, леди Мария говорит верно, – серьёзно
кивнул Вадим. – Мы даже провели… Небольшой тайный допрос человека,
который отдал приказ об аресте. Моя проверка показала, что никакого
воздействия на разум не было.
Это странно. То есть офицер, решивший меня арестовать, в моей
вине был уверен. Уверен искренне, без всякой промывки мозгов.
И всё на основе полученного донесения. Разве анонимные доносы не
проверяют в три раза тщательнее? Почему он пришёл к таким
выводам?
– Вы получили доступ к этому доносу? – спросил я.
– Вот тут самое странное и начинается, – с экспрессией ответила
Мария. – Его нет! Он есть в записях, абсолютно верно
зарегистрирован, но никакой бумаги нет на самом деле.
– Но ведь на её основе и отдали приказ об аресте… – задумчиво
ответил я.
– Это так, но в памяти офицера я не нашёл информации о
содержании доноса, – ответил на этот раз Вадим. – Он знал, что
донос есть, что сведения в нём очень серьёзные, что преступник
может быть крайне опасным. Но ни единого слова из содержания доноса
он не помнил.