О… Я не
знаю, как рассказать о том, что произошло потом… Просто так получилось… Ох, просто
так вышло, что, прижавшись к нему всем телом, я чётко почувствовала мгновенно
вставший огромный орган… О, какой стыд… О…
От смущения
я не знала, куда девать глаза… Я не могла поднять глаз от смущения, чёрт
побери! И поэтому всё смотрела и смотрела туда. На область его паха я смотрела,
разумеется! Туда, где на моих глазах вздувался самый огромнейший продолговатый бугор
из тех, что мне приходилось видеть такого рода. Хотя я немного видела, конечно.
Может, бывает и больше, кто знает, кто знает…
Ну, а куда
ещё-то мне было смотреть?! Потому что иначе, если бы я подняла взгляд, мне
пришлось бы встретиться со своим стыдом, как говориться, лицом к лицу! А это
было уже выше моих слабых сил…
Так и стояли
мы, застыв и не понимая, что же делать дальше. Во всяком случае, я не понимала,
как же достойно выйти из этой такой странной и пикантной ситуации. Вернее-то
сказать, на самом-то деле ситуация таковой была не совсем. Мы чужие друг другу
люди, в конце-то концов! Но он-то, синьор Кабалетто, об этом не знал! Вот в чём
дело-то!
В следующее
мгновенье хлёсткий удар от пощёчины обжёг мою щёку! Я в изумлении вскинула
взгляд. «За что?» - еле слышно пролепетала я, глядя в удаляющуюся спину отца
Кончиты. За что?!
Аннабелла
Я стояла,
прислонившись к пыльному боку кареты, совершенно потерявшись. Синьор Кабалетто
давно скрылся в ночи, слуги уже выгрузили весь багаж и собирались распрягать
лошадей, а я всё стояла и стояла, абсолютно никому не нужная. В темноте, в
испачканном платье, со слезами обиды, застывшими в глазах.
- Прошу Вас,
синьорина Кончита, прошу Вас, позвольте отвести Вас в Ваши покои, - я с
удивлением увидела рядом с собой солидного вида горничную.
Это была
женщина средних лет, одетая в чистенькое тёмно-синее платье и белоснежный
фартук с вышитыми рюшечками.
Откуда она
взялась и когда успела подойти ко мне, рассеянно подумала я. Голос у женщины
был мягкий, успокаивающий. Подумав, я последовала за ней. В конце концов, не
оставаться же мне ночевать около кареты. Даже лошади, и те отправились в
конюшню, ведомые бравыми конюхами. Проходя мимо меня, одна из лошадей шумно
фыркнула, покосившись на меня лиловым глазом. Я вздрогнула и прибавила шагу.