– Вам прекрасно известно, что я ехать не хотела. Сергей настоял.
– Не хотела она! Ишь ты, королевна какая, еще и уговаривают ее. Уважаемый человек пригласил, а ее еще и просить муж должен! – Так, ясно, свекровь понесло, и говорить бесполезно. Я всегда плохая по умолчанию, и, как ни поверни, Сережа – молодец и мученик, а она пострадавшая по-всякому из-за меня опять же. – И там по-людски себя не вела, неблагодарная, уехала, а Сережа извиняйся за тебя да носись везде, ищи! Что за жена ты, одни ему мучения с тобой! А я говорила, предупреждала! Взял бы вон Юленьку или ту же Ирку. Не красавицы, да, зато ему в рот еще в школе только и смотрели. Вот бы где был и ухожен, и мне уважение, помощь. И, небось, злой бы такой не ходил, как у тебя. Думаешь, не знаю я, почему Сереженька стал как туча да все рычит? Жена нормальная бы приласкала как следует, да успокоился бы. А ты? Одно название, что жена. Ходит за тобой с протянутой рукой, как попрошайка, знаю я все!
Я закрыла перед ее носом дверь в нашу с Сергеем спальню и стала быстро одеваться. Первым делом натянула тонкий домашний свитер с высоким горлом. Господи, на внутренней стороне бедер тоже следы. Михаил же меня держал, когда творил это невообразимое ртом. Там. Ладно, я слышала про такое. Но испытать…
Грохнула входная дверь.
– Ленка! – заревел муж из прихожей. – Ты где, мать твою?!
У меня и язык отнялся, и к месту приморозило. И шевельнуться не могла, пока Сергей, матерясь и качаясь, не ввалился в комнату.
– Где была, зараза?! Какого хрена уехала вообще? Тебе, сучке такой, кто позволял уезжать, а? – попер он на меня, сверля налитыми кровью, почти остекленевшими глазами. Пьян, очевидно, вдрызг. В таком состоянии с ним говорить бесполезно, уже знаю.
Вскочила и попыталась уклониться, но он схватил меня за руку и дернул сначала к себе, выворачивая запястье, а потом с силой толкнул спиной в стену. Врезалась лопатками и затылком так, что дыхание остановилось и в голове зазвенело и потемнело. Еле сдержала вопль, думая только о том, чтобы не разбудить и не напугать Федьку.
– Не надо, Сережа, – выставила руку, защищаясь, но он опять схватил меня за грудки, встряхнул так, что во рту стало солоно от прокушенного языка, и швырнул теперь в сторону постели. Зацепившись ногой за задравшийся край ковра, я упала перед кроватью, вскрикнув от того, что плечо обожгло от удара об основание.