Опытный Никодим Иваныч лишь махнул рукой и негромко
присвистнул:
- Да если и так – что с того? Покуда до ближайшего села
доберутся, пока там… А мы ведь, чай, сюда не с ночевкой! Зелья
хмельного купим – и поминай, как звали. Прощай!
- Так-то оно так…
Парень не закончил фразу – на галерейке, опоясывавшей весь
второй – деревянный – этаж, появилась щуплая фигурка подростка:
- Эгей! Заходите. Денчо-дед откушать просит. Заодно и о цене
сговоритеся.
Переглянувшись, друзья поднялись по старой скрипучей лестнице на
галерею и, сняв треуголки, вошли в дом, сразу же перекрестившись на
висевшую в красном углу икону.
В просторной горнице за столом, на лавках сидели двое – седой,
но еще вполне крепкий старик в длинной льняной рубахе с кожаным
поясом и подбитом кроличьим мехом полукафтанчике – жупане, и –
напротив старика – красивая молодая женщина с темными, как смоль
волосами, перевязанными широкой зеленой лентой с серебристой
арабской вязью. Одета она была вовсе не так, как та давешняя
девчонка с кувшином. Богато и… не по-здешнему, что ли. Скорей,
по-турецки: узорчатый полукафтан ярко-бирюзового цвета, с широкими
рукавами, из-под которых выглядывали рукава белой шелковой рубашки
с глубоким вырезом, отрывающим ложбинку высокой груди. Тонкий,
украшенный серебром, кожаный пояс, кисейные штаны, мягкие турецкий
туфли. Золотые браслеты, унизанные перстнями пальцы, тонкие и
длинные, как у пианистки. На левом запястье – татуировка, опять же
- изящной арабской вязью. Смуглая красавица с тонким чертами лица и
пронзительным взглядом.
Откуда она здесь? Каким ветром занесло в этот край? Таким
утонченным фифам место, скорей, в гареме какого-нибудь паши. А
румяна-то, румяна! И накрашенные ногти, и тоненькая ниточка бровей
– искусно, искусно… Положительно, очень, очень красивая женщина.
Необычно, не по-деревенски, красивая, Интересно, сколько ей лет? С
виду - так и не скажешь. Не девочка уже, да, не так уж и молода.
Лет, наверное тридцать… Да, где-то около того.
Алексей и сам не замечал, что не отрывает от красавицы глаз. А
та – заметила. Улыбнулась – уголками рта. Подняв глаза, ожгла синим
взглядом.
- Я – Денчо Вязов, - указав на лавки, кивнул гостям старик. – А
это – невестка моя, Мария.
Красавица холодно опустила ресницы – длинные, пушистые, явно
накрашенные… Вот ведь, да… И этак – оп! – снова стрельнула
глазищами! Словно стрелу пустила. Ляшину прямо в сердце. Нет, не
то, чтобы капрал был записным бабником, но… От мирских удовольствий
молодой человек никогда не отказывался, коли была к тому
возможность. Однако, здесь ведь не веселый дом?! Чего ж тогда она
так смотрит?