Так… Биноклей тоже нет. Зато есть подзорная труба – вон, на
корме, у вахтенного. Там же – пара малокалиберных старинных пушек и
что-то вроде большого ружья на крутящейся подставке. Ну-у, уж тут
могли и пулемет приспособить, чего уж так-то! Ружье! Здоровенное,
правда. Этакая неподъемна дура.
- Фальконет, - кто-то произнес рядом, по-русски. – Пушки-то
галерные веслами наводятся, а этот, вишь ты, руками. Ловконько,
да.
Пленник быстро обернулся:
- Вы кто?
- Я-то? – через три скамейки от Ляшина, сидел, прислонившись к
борту, худой, но жилистый мужичок лет тридцати-пяти - сорока, с уже
отросшей на голове жесткой щетиной. Обычное славянской лицо,
курносое, в меру скуластое, глаза светлые, небольшие, выгоревшие на
солнце белесые брови. – Меня-то Никодимом кличут. Никодим Репников.
Деревня наша – Репниково. Графа Мирошнина землица. Слыхал, небось,
про графа?
- Не… не слыхал, - озадаченно отозвался Ляшин.
Так вот он и познакомился с Никодимом, Никодимом Иванычем, коему
суждено было стать Алексею верным спутником и другом.
Ну, пока что до дружбы было далеко, так сказать – первое
знакомство.
- А я – Ляшин, Алексей, - пленник, наконец, улыбнулся. – Можно
просто – Леша. Турист. Вот, купались вчера, тут эта чертова галера
и…
- А-а-а, - покивал новый знакомец. – Так тебя с берега взяли…
Ну, капитан наш, Озер-бей, людокрадством не брезгует. Из купеческих
будешь? Иль паломник?
- Говорю же – турист. А вы?
- Мы-то из воинских, - Никодим хмыкнул. - Как забрили рекрутом в
Астраханский полк, так до сих пор и там… Был. В полон угодил и вот
тут теперь. На галере.
Репников явно нес какую-то чушь, хоть и не производил
впечатления сумасшедшего. Скорее, наоборот - себе на уме хитрован.
Может быть, поможет прояснить ситуацию?
- А хозяева-то галеры кто? Террористы?
- Хозяева-то? Да нешто не видишь – турки!
- Что турки – вижу. Просто, хотелось бы уточнить…
- Ахмет, капитан – из воинских, султану Абдул-Хамиду служит, не
сам по себе. Звание его – бей. Это по-нашему капитан или маиор
будет. А то и полковник. Все остальные – его люди. Вся команда, еще
и пушкари, и солдаты. Пушкари у Ахмета хороши, не чета прочим.
Австрияки, из цесарских немев. В магометанскую веру перешли,
деньгами прельстившись. Ну, не прогадали, чего уж. Ахмет – человек
не скупой.
- Хм… надо же – не скупой! – отвернувшись, Ляшин попытался
осмыслить услышанное. Невдалеке от причала, на песчаный пляжик,
вдруг высыпала стайка подростков. Опять же – ни джинсов, ни шортов,
ни смартфонов! И – одни мальчишки, девчонок не было ни одной.
Почему?