— И что странного? — спросила я.
Все-таки вдруг какую иконку пропустила со спец заданием? Пока в целом ничего сложного из того, что Петрович объяснял. На «Скорой» сложнее, да и контингент такой… Специфичный.
А тут все ходят на шпильках, в костюмах, на меня косятся как на чудо чудное. Мужчина озадаченно произнес:
— Просто я тут уже лет десять, и с тех пор как Альберт Аристархович скончался внезапно на рабочем месте, Давид Альбертович не брал никогда с собой помощниц. Никуда. Ну, кроме Анжелы.
— А что не так было с Анжелой? — буркнула я.
Чуяла моя пятая точка, что пахнет подставой. Причем нехилой, так как вот в эти все совпадения я ни разу не верила. Задумал что-то Псих Альбертович, вот как анальгин с димедролом в задницу, задумал!
— Да она была единственной, кто к нему в трусы залез. Ну, то есть… — спохватился не к месту разоткровенничавшийся мужчина. — Она имела какое-то время некие преференции. Мне показалось, что шеф тогда экспериментировал. В общем, хватило на неделю.
Хмыкнула. Путаны — они такие. Разнообразие только на словах. А потом вытаскивай из таких не пойми что. Как вспомню, так вздрогну.
— И вы думаете… — непрозрачно намекнула я, разводя руками.
Но Петрович проскользил по мне взглядом и лишь отмахнулся. Мне даже обидно стало!
— Да нет, ты не в его вкусе. Думаю, тут беспокоиться не о чем. Тем более, что он терпеть не может нерабочих отношений на работе. Тут что-то другое.
В итоге меня начали готовить как на войну. Дали указания по этикету, вручили какую-то папку. Почти пустую. Гигантских размеров! Ну, и мы понятия не имели, что туда класть. Лифчик снять пришлось спортивный, без него прямо фигура заиграла. Местами даже затряслась.
В итоге в назначенный час я стояла почти готовая. Петрович наседал на меня, чтобы я не нервничала, но я и не нервничала. Нервничать надо, когда человека с тромбом с пятого этажа на сидячих носилках спускаешь. Там каждый крен в любую сторону может стать последним для пациента.
А тут всего лишь Псих Альбертович. Кстати, вот и он. Идет, на меня своими глазами зелеными смотрит. Неодобрительно качает головой, глядя на балетки. Ой, все!
— Пойдемте.
А имя мое он выучить не хочет? Пожала плечами и пошла. Вот хорошо же, что балетки не стала снимать. Нет, туфли, конечно, у меня с собой, на всякий. Я же тоже не коза упертая, все понимаю. Тем более, несмотря на слова Петровича, меня терзали сомнения.