– За определенный гонорар…
– А для нас с Зинаидой Васильевной таким гонораром может быть только одно… – Лицо Портупеева вспыхнуло, а самый кончик носа побелел. – Только одно – предание «Черного квадрата» на наших глазах аутодафе… – Набрав полную ложку мороженого, он отправил его в рот.
– Но это же непрактично! Если на него есть спрос, зачем нужно его уничтожать?
– А затем, что он несет зло, и пока он существует, зло удваивается, утраивается и все может кончиться большим… – Портупеев не найдя сразу подходящего слова, замешкался, но пауза была короткой: – Все может закончиться заурядным концом света… Подумайте сами: среди пятисот художников и искусствоведов провели опрос – какую, дескать, картину русского художника ХХ века они могут назвать шедевром номер один? И знаете, что эти так называемые знатоки ответили?
– По вашему негодованию, догадываюсь – это был «Черный квадрат»…
– Правильно, но какой квадрат? У Малевича и его учеников их было несколько, но только один из них своим существованием меняет картину мира. Я бы даже сказал, картину мироздания. Самый первый, именно тот, который хранится у нас и который черти куда-то запропастили… Но если его выносить из хранилища, то только вместе с рамой, а это усложняет дело…
– С какой стати? Деревяшка никакой цены не имеет…
– А вот и ошибаетесь, рама и сама картина – понятия нерасторжимые, ибо та и другая несут на себе печать двуединства. На раме рукой Малевича указан год, и то же самое есть на холсте… Единственное, что хорошо знают эти проститутки-искусствоведы – это каждую точку, каждую клетку, каждую молекулу – как на самой картине, так и на ее раме… Содержание их абсолютно не интересует, только внешнее, только форма, будь она трижды проклята…
– Сколько вам потребуется времени, чтобы…
– Сегодня пятница, в понедельник профилактический осмотр, вот, примерно, в это время все и можно сделать… Если, конечно, я ее, заразу, найду… Правда, на этот счет кое-какие прикидки у меня уже есть…
Нуарб, как и в случае с Угрюмовой, положил перед Портупеевым золотой советский червонец девяностой пробы, и, сделав отстраненный вид, стал ждать его реакции. А тот, не беря в руки монету, лишь наклонил над ней голову и несколько секунд изучал… Наконец произнес:
– Для кого-то этот желтый кругляш вожделенная вещь, для меня же пустой звук… – И Портупеев, взяв монету двумя пальцами, кинул ее в нагрудный карман своего пиджака. Сказал: – Это на всякий случай, если вдруг потеряю зубы…