Но еще больше на этом острове любили играть в «мяч при помощи ног». Жители деревень и городов, разделившись на две команды – причем численность каждой могла доходить до пятисот человек – издревле собирались на центральной площади, чтобы допинать мяч до городских ворот. Веселая игра сопровождалась сметанием торговых прилавков с обилием силовых и военно-прикладных приемов, а наличие у игроков холодного оружия естественным образом приводило к смертельным исходам. Цель зрелищно оправдывала средства, – играли страстно, проходных матчей не бывало!..
Английские короли периодически пытались забанить эту популярную национальную забаву: Эдуард II – из-за шума: он же был романтиком, а романтикам, как и творческим работникам, нужна тишина, – великого же полководца Эдуарда III и отрекшегося от престола Ричарда II раздражало то, что граждане великой Англии – вместо напряженной работы на приусадебных участках и упражнений в стрельбе из лука – без толку гоняют мяч и калечат своих же граждан, а не манерных французов и разных прочих немцев. Какая польза от этого королевству? – один запрет сменить другой спешил, но англичане все равно играли…
Во времена буржуазной революции, – когда с жизненно поля удалили посредством казни очередного нарушившего правила монарха, а сами правила стали прописывать пуритане – серьезные люди с завышенным уровнем строгости, – были запрещены все представления и игры. Мячи сжигались, театры разрушались, даже шекспировский «Глобус» не уцелел. Всё под бульдозер.
– И нечего обжираться в Рождество! – объявил Оливер Кромвель, и его верные солдаты шли в рождественские вечера по Лондону отнимать у граждан приготовленных в жаровнях гусей. В другие дни воины строго следили за тем, чтобы на женских лицах не было косметики, и пороли мальчишек за то, что те, как бы это ни запрещалось – умудрялись играть по воскресеньям в футбол.
Казалось – все, доигрались. Установлен окончательный порядок, и меряться отныне будем только дисциплиной!
Но власть сменилась, и генеральная линия сделала привычный разворот, от чего голова у британца стремительно шла кругом: казалось, стабильности в мире не было. Но нет, – стабильное и постоянное в Британии существовало всегда: смелые и упрямые граждане, несмотря ни на какие указы и запреты, продолжали гонять мяч по площадям и переулкам, передавая свое пристрастие от поколения к поколению, вырабатывая особый генетический код, в котором прописана любовь к футболу. И эта любовь стала здесь, на острове, главным признаком натуральной ориентации: англичанин может поменять место жительства, жену, работу, партию, но только не любимую футбольную команду – с ней он обручается на небесах: однажды и навсегда.