– Мы так прождем до осени, – задумчиво произнес Гриша, поглядывая на акваторию Киржатки из-под пиратской повязки. – Придется сталкивать судно вручную.
Они отыскали пару шестов, поддели «Испаньолу» под правый борт и кое-как сумели спихнуть ее в воду. Потом они запрыгнули на палубу. «Испаньола» поначалу немного просела и зачерпнула воды, но потом выправилась, вода качалась вровень с ватерлинией. Вовка, у которого не было пиратских ботфорт, зачерпнул соленых вод Киржатки в свои пиратские сандалики, Гриша предложил считать это морским крещением. Вовка снял сандалии и положил их для сохранности в трюм.
Они пару раз оттолкнулись шестами и взяли курс фордевинд. Вот тут-то и выяснилось, что главный боцман не создан для моря. Оказавшись вдали от родных берегов, он уселся посреди палубы, вцепился пальцами в щели между досок и испуганно озирался по сторонам. Он не умел стоять на качающейся палубе и смеяться в лицо штормам, он был береговой крысой.
– Гриш, а Гриш, – захныкал главный боцман. – Давай к берегу, а?
Гриша попытался уговорить боцмана, он обрисовал ему открывающиеся перед ними перспективы. Сокровища уже просятся к ним в руки, осталось только взять их и положить в трюм. Сандалии боцмана, естественно, придется оттуда выкинуть. Но не стоит беспокоиться, успокоил Вовку капитан, скоро они смогут купить сколько угодно новехоньких ботфорт.
Боцмана все это отнюдь не утешило. Тогда, чтобы его ободрить, Гриша слез с трюма и принялся гулять туда и сюда по палубам «Испаньолы».
– Отличный день, чтобы прогуляться по доске, – приговаривал он и приглашал боцмана присоединяться. Боцман мотал головой и только крепче вцеплялся в палубу, которую с каждым шагом капитана окатывало прохладными киржаткинскими волнами.
Потом капитан прошелся вдоль правого борта, «Испаньола» накренилась, и трюм смыло в открытое море. Боцман возопил, вместе с трюмом уплывало единственное сокровище, имевшееся на всем корабле. Забыв о страхе, он схватил шест и попытался дотянуться до трюма, но тот, неторопливо покачиваясь на волнах, проплыл мимо и начал удаляться. Течение почему-то несло трюм намного быстрее, чем остальное судно.
– Мама меня убьет, – сказал главный боцман и собрался плакать.
В эту секунду пиратский корабль был замечен с берега. Заметила его школьная кухарка, тетя Зина.