Гид улыбнулась.
– Во-первых, не всякая работа, которая нравится, приносит средства, которые хочется. А во-вторых, многие даже не знают, чего им хочется. Не знают своих способностей. С самого рождения стартовые условия у людей очень и очень неравны. Кто-то здоров, кто-то умён, кто-то богат, кто-то талантлив. А кто-то наоборот. Порой отец и мать готовы заниматься ребёнком и развивать его способности, а порой им совершенно нет до него дела. А иногда родитель говорит: «Мой сын станет депутатом, потому что я когда-то мечтал, но не получилось». Ну и всё.
– Кто такой депутат? – вклинился студент.
– Это такая специализация из сферы развлечений, – ответила кудрявая богиня, отстраняясь от чьего-то угловатого пакета, истыкавшего ей бедро. – Таким образом, вот ещё два отличия от нашего мира: необходимость работать для получения средств к существованию и – для большинства – неудовлетворённость от способа получения этих средств. Теперь предлагаю как можно полнее прочувствовать безысходность человеческого бытия. Нам ещё три остановки ехать.
Следующей достопримечательностью была больница.
– Мало того, что люди живут в постоянном страхе смерти. Они, к тому же, настолько хрупки, что их очень легко к смерти приблизить, притом тысячами различных способов. Название «больница» происходит от слова «боль». Богам это чувство незнакомо, поэтому сейчас каждый экскурсант выберет наиболее плохо выглядящего пациента (чем больше в нём лишних отверстий и чем больше вокруг него странных устройств, тем лучше) и полчаса побудет в его шкуре. Это позволит вам острее ощутить подспудное послание креатора: «Наш мир прекрасен, мы совершенны, и нужно любить и ценить то, чем мы так щедро наделены». Через полчаса встречаемся возле регистратуры. Просьба не опаздывать: у нас по расписанию обед.
Бог пикапа сначала не стал заморачиваться доходягами, а примерил на себя тело симпатичной женщины-врача. Уединился, немного пошалил, поэкспериментировал. Потом с лёгким сожалением оставил даму в покое и решил пять минуток всё-таки посвятить боли. Интересно же. Выбрал хрипящего и сипящего старика, обвешанного прозрачными трубками. Заглянул внутрь и тут же вылетел с дикими глазами. Отряхнулся, выпрямился, спустился к регистратуре. Там толклась группа, не менее растерянная и будто пришибленная.