В постоянных спорах мы провели с этим батюшкой почти десять лет, и в результате у меня даже получилась небольшая книжечка полемических эссе об изобразительном искусстве. Так что я многим ему обязана. Кстати, сейчас он совершенно изменил свою позицию, и его дети и внуки не чужды искусству.
Но тогда он был категорически против, а я, поскольку ничего другого делать не умела и не могла и, кроме всего прочего, это было единственное мое ремесло, которым я зарабатывала на жизнь, – я продолжала рисовать. Однако невозможно заниматься искусством, чувствуя, что оно тебе запрещено, что это что-то греховное. Постепенно я перестала выставляться, перестала общаться со своими друзьями, которые меня ценили как художника. Потом почти перестала рисовать. В конце концов я стала погружаться в глубокую депрессию…
Мой духовник любил говорить красивые проповеди, в стиле XIX века. Например, однажды я от него услышала: «Православные – счастливые люди. У нас есть всё: Священное Писание, Святое Предание, культ Богородицы, иконы. Мы сидим за пиршественным столом». А я вдруг нечаянно, неожиданно для себя говорю мрачно: «За этим пиршественным столом можно умереть от голода!» Вспомнила греческого царя Мидаса: все, к чему он прикасался, превращалось в золото.
В какой-то момент я дошла до того, что стала думать: зачем я крестилась, зачем я в эту Церковь вообще пришла, загубила свою жизнь.
И вот мой священник, видя меня в таком ужасном состоянии, однажды посоветовал: съезди в Армению, там есть замечательная община…
* * *
В ту пору у меня никогда не было денег, а тут вдруг деньги нашлись – у меня музей как раз купил работы, и я полетела на эти деньги в Ереван, никого не зная там, ничего не ожидая – просто, что называется, по послушанию.
В Ереване была огромная община членов Армянской Апостольской Церкви – примерно три тысячи человек, в основном репатрианты, семьи которых после революции уехали на Запад, а потом их Сталин пригласил вернуться. Они поверили, вернулись, привезли все свое имущество, Сталин это все у них немедленно отобрал. Но им важно было, что они на Родину вернулись, у армян по всему миру очень сильная связь с родной землей.
Десять дней я прожила в семье чудесного человека по имени Гамлет – он был инженер-физик, работал на атомной станции. Дом у него был такой чистый-чистый, бедный, никаких ковров, никаких хрустал ей. Очень милая молодая жена, двое деток, и все такие приветливые. Эти десять дней для меня были как сказка! В общине так много всего было интересного: молодежные группы, вечерние школы, филиалы по всей Армении. Я увидела деятельных живых христиан, которые делают очень много добра. Сколько любви они на меня обрушили! Я начала ездить в Ереван каждые три месяца, я просто рвалась туда. И как-то они мне говорят: ты так не наездишься – это же очень дорого. А у вас в Москве есть похожая община. И дали мне телефон отца Александра Меня