Решаю, что закончится наша игра – и начну придумывать себе весёлое имя.
А Нина продолжает:
– Валька Шувалова, – и хихикает. Нинка знает, что сегодня вместе с другом Сергеем мы ходили «на тот край». Магазина там нет. И почта не там. И делать там нам нечего, да ещё в буран, когда даже школу отменили. Но мы попёрлись. Ведь там живут Шуваловы…
Мои щёки горят, я показываю Нинке кулак – да разве увидит? Лишь окошко слабо мерцает в глубине комнаты. Ветка черёмухи то чаще, то реже даёт кому-то отмашку: «Марш! Марш! Вперёд!». И порывы снежных вихрей отталкиваются от нашего палисадника и мчатся дальше. Вдруг один из них обежит село, постучится в окошко к Шуваловым и прошепчет от меня: «Спи, Валечка, спокойной ночи!»?
Мама поправляет мою сестрёнку:
– Не «Валька», а «Валя», – и всё. Разговор исчерпан. Я лишний раз убеждаюсь, что всё-таки это норма – брести в буран на край света, торчать под чужими окнами, надеясь, а вдруг выглянет на миг девочка с русыми, под карэ волосами. Не было бы это нормой – будьте уверены, проехались бы по моему адресу! Повод-то есть – имя названо.
Мы двигаемся дальше. Кончается запас Валентин, которых вспомнила Нина. Подключаюсь я.
Мои знания побольше. Я называю близких и дальних родственниц, которые живут в нашем районе и даже в других областях. Одних я знаю лично, с другими знаком понаслышке. Одних, как принято, называю уважительно по имени-отчеству, мельком, почти на подсознании «ревизуя» их человеческие качества, от которых этим людям – почёт и уважение в нашем роду. Других, поддаваясь общему настрою, обозначаю вслух с иронией.
Уважение или ирония, или другое какое-то отношение выказывается не только в имени. Но и в том, как определяется степень родства.
Здесь отношения к конкретным людям, к их образу жизни, к их ценностям, передаются ещё тоньше. Незримые родственные связи становятся почти видимыми. По одним по-прежнему струится связывающая нас жизненная сила, другие – отмирают. Если задуматься – можно понять, почему. Как виртуозно и тонко это обозначение родства демонстрирует наше отношение к конкретным родственникам. Есть у нас бабушка, есть баба Нина, есть бабалька… Бабушка, баба – она в соседнем доме, она всегда рядом, она вечна, как солнце. Без неё ничто не обходится. Баба Нина – далеко, в Саракташском районе. Есть и есть… Бабалька – тоже далеко. Это мать тёти Кати, Серёжкина бабушка. Тётя Катя зовет её бабалькой, думая, что и нам передастся вся теплота и нежность чувств. Но нам почему-то передаётся только насмешливое отношение. Может, потому что мы хорошо помним рассказы Сергея про свою бабушку. Бабалька переехала в Новотроицк, к своей младшей дочери. И с трудом привыкает к городскому быту, рождая анекдот за анекдотом. Серёжка, например, рассказывал, как она однажды поджарила копчёную рыбу. В этом вся бабалька!