Иногда разгоряченный член на пару сантиметров входил в меня. Марат откровенно дрожал, с его губ срывались тихие, едва слышные стоны. Наконец, он схватил меня за бедра. Ни о каком промедлении не могло идти и речи… моя писька чувственно поглотила торчащий колом ствол.
На протяжении пяти минут я ритмично двигалась. Страсть не позволяла действовать нежно: мое тело самостоятельно набирало скорость, мозг окончательно отключился. Еще минут через пять Марат был готов кончить. Я почувствовала это и ускорилась, но сильные руки Леши остановили меня. Послышался звук открывающегося тюбика, на мои ягодицы полилось теплое, скользкое масло.
– Эй, мы так не договаривались! – озорно хихикнула я.
– Зато мы договаривались, – в разговор вступил Марат.
– Засранцы, – по моему лицу расплылась смущенная улыбка.
– Не волнуйся, я буду осторожен! – заверил Леша, шурша упаковкой презерватива.
Ожидание казалось мне напряженным, несмотря на то, что “анальный маньяк” достаточно быстро нацепил презерватив и пристроился. Я зажмурилась, чувствуя, как в задний проход настойчиво вторгается катастрофически твердый пенис.
У меня не получалось проанализировать ощущения. Леша входил все глубже, его дыхание было возбужденным, горячим. Сексуальное вдохновение определенно читалось в каждом движении.
– А… а… – коротко стонал он.
Марату не приходилось двигаться. Он тупо кайфовал от действий своего друга: через тонкую перегородку я ощущала соприкосновение двух разгоряченных членов. Честно говоря, мне уже не хотелось продолжать. Никаких впечатлений от двойного проникновения не наблюдалось.
На мое счастье любовники были возбуждены до предела и достаточно быстро пришли к финишу. Они удивительно долго заливали презервативы спермой, их жаркие стоны эхом разлетелись по комнате. Я всем телом лежала на Марате, по-прежнему пытаясь проанализировать неоднозначные ощущения.
Мне было необычайно скучно. Общага опустела, все разъехались по домам на выходные. Я лежала в пустой комнате, яркий свет ноутбука украшал мой силуэт розовыми и сиреневыми лучиками. Все надежды на веселые выходные были безнадежно испорчены, какое-то страшное одиночество сковало мысли.
Общага казалась пустынной. Я бродила среди незнакомых людей, пила кофе, бесконечно курила и пыталась смотреть фильмы. Поиски занятия становились утомительными, чувство безысходности было необычайно сильным, словно в одночасье вымерла вся планета.