– Вы на себя посмотрите, мамаша, начните с себя. Например, сколько вам лет? Тридцать есть? Ну вот, видите, – говорила она внушительно, не дожидаясь ответа. – Вы же знаете, какая в городе экология, дышим испражнениями машин, едим нитраты, в доме все химия от мебели до одежды, что же вы хотите? Все это накапливается и передается плодам. Отцу ребенка сколько лет?
– Тридцать, но с хвостиком, – тихо ответила мама.
– Ну вот, ваш папа уже с хвостиком. Сначала молодежь озабочена карьерой, машиной и квартирой, а уж потом детей заводит, вот откуда и результат.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Так, посмотрим, что мы имеем?
Ворона поправила очки и заглянула в толстый альбомчик, который мама почему-то называла медицинской карточкой.
– Молчан Иван Михайлович, – она выразительно посмотрела на маму. – Фамилия говорит о многом, у вас в родне он один такой?
– Мовчан, – смущенно поправила мама, – его фамилия «Мовчан», здесь неразборчиво написано.
– А вы видите разницу, – жестокая усмешка растянула тонкие губы. – Так, так, так, – повторяла врач, листая страницы, потом уставилась на Ванечку и строгим голосом позвала: – Иди сюда.
Ванечка знал, что Иван Михайлович Мовчан – это тоже он, Ванечка, но не очень понимал, почему у него так много названий. Он задумался над этим: мама обычно зовет его Ванечкой, папа говорит Ванька, дед называет Иваном, иногда даже Иваном Михайловичем, а незнакомые тети и дяди, к которым его водит мама, часто произносят это длинное название. Причем мама часто их поправляет.
Ванечка сделал вид, что не слышит, и остался сидеть на кушетке, куда его посадила мама. Ему надоели бесконечные скитания по поликлинике, где его мучили вопросами и непонятно что требовали. Он устал и хотел домой, кажется, у него болел живот, и хотелось кушать.
– Ну вот, он еще и не слышит, – съязвила ворона в очках.
– Он слышит, – испуганно возразила ей мама, стаскивая Ванечку с кушетки и подставляя сына под ее испепеляющий взгляд.
– Как тебя зовут? – строго обратилась к нему ворона, гневно сверкнув стеклами очков.
– Ваня, скажи, как тебя зовут, – подсоединилась мама и дернула его за рукав.
Ваня не понял, зачем говорить, если ворона только что называла его самым длинным именем, а мама назвала Ваней.
– Открой рот и покажи язык, – скомандовала мучительница, видимо, отчаявшись дождаться ответа, и взяла в руку маленькую плоскую палочку, на какую бывает надето мороженое.