Во дворе цвел май месяц. Что бы ни случилось, люди рождались и умирали, ведь время шло. Чем бы ни дышала я, время летело за горизонт, а я не могла угнаться за ним, нет, никак. Мечтами я бежала по светлому полю, Алиса рядом. В этом сне я знала, что с близкими все хорошо: их жизнь утроена под лозунгом «равновесие и счастье». В том сне мы реализовали свои идеи и стремления, стали большими людьми и не пострадали от этого. В этом сне мы… были живы.
Недавно Алиса впервые в жизни сказала, что мой вид печален, что она заметила это с первой секунды, как увидела мое лицо. Мне хотелось плакать от услышанного, ведь для меня это было равносильно словам: «В этот раз ты проиграла, дорогая, но будет и другая жизнь». В ответ я накинулась на нее с горячими словами: «Никогда мне такого не говори! Это не так! Что бы ни происходило, не говори подобного! Со мной все отлично!». Алиса лишь рассмеялась. Похоже, у нее та же печаль в груди.
По одну сторону трассы обрыв и море. Не замечала, что место, где я бывала так часто столь красиво и волшебно. Находка для творческих людей, и этот момент, когда я здесь точно из фильма. Вода так спокойна и немного пугающая… как и ты. На горизонте, видно, растет цунами, но это лишь оптический обман… как и ты.
Алиса имеет дурной характер все переворачивать вверх дном в моей жизни, когда, казалось бы, я достигла непоколебимой уверенности. Это так мучает, так все усложняет и толкает вперед, но я все же думаю: «Надо ли мне это? Движение мучениями вперед?», – ведь я имею право быть свободной в ночи. Стоять на обрыве и не боятся тебя, не сомневаться в тебе, любовь моя.
Алиса и ты – два противоположных полюса, но почему именно вы и почему разные полюса? В борьбе, кажущейся, вечной, я ответов найти не могу. Зачем Вы оставляете меня между двух огней, если я нужна вам, мне странно.
Лунная дорожка на черной воде напоминает мне о вас двоих, напоминает о жизни, о прекрасном мире, которой сколько не любуйся мне все равно не запомнить, все равно не увидеть. Я отвернусь, пройдет мгновение, и все увиденное обратится в забвение. Останется лишь страшно желанное счастье и грусть. Мне не излечить свою больную память. Не знаю, что хуже – неведение или знание.
Прошло еще несколько недель. Я получала твои консервативные письма на бумаге и понимала, что мир катится к чертям слишком быстро.