Будет не много толку.
Время составит смету,
Выкатит счёт к оплате,
Да в голове просвета,
Чтоб оплатить не хватит.
Выползет ум наружу,
Мудрости слыша шёпот,
Тот, что вчера был нужен,
Не пригодится опыт.
Ложкой не став к обеду,
В жажду воды глотками,
Мягким на камне пледом,
Искрой блеснёт и канет.
Пепел падет от вспышек
Ясным на всё ответом —
Меньше не станет шишек,
Ломаных дров и веток.
Жизнь пролетит со спешкой,
Память узоры вышьет.
Глянешь вокруг с усмешкой —
Всякий иголку ищет.
Мыслей бесполезное мерцание,
Ложное реалий восприятие
Между горькой правды отрицанием
И её смиренного принятия.
Жёсткой не удобной, сердце колющей,
Патовой, как акт самосожжения,
Волком изнутри в бессилии воющей,
Полное сулящей поражение.
Взглядов твердь и жизнь саму меняющей,
Ломящейся в дверь, как гость непрошеный,
Скорой, словно поезд догоняющий,
Труп на рельсах, заживо подкошенный.
Замерший с гримасой восклицания,
От частей души в себе изъятия
Между горькой правды отрицанием
И её смеренного принятия.
Что ты приуныл, старичок?
Не молчи, давай говорить,
Вынь из закромов табачок,
Будем толковать и курить.
У меня в кармане дыра —
От железных вышла монет.
Всё с тобой скурили вчера,
Даже на понюх больше нет.
Как? И у тебя нет? Да брось,
И за что так взглядом коришь?
Ныне табачок будет врозь?
Вон как ты теперь говоришь…
Жмёшь, гляжу, кисет от растрат,
Злобу за душой затаил,
И теперь не друг мне, не брат —
Курим, дескать, каждый свои.
Что тут и поделать? Беда…
Будто сон дурной наяву…
Ладно, не гори от стыда —
Здоровей часок поживу.
И не унывай, старичок,
За нутро не буду журить.
В общем заходи, если чё,
Будет туго… дам закурить.
Стерто до дыр сукно,
Стоптаны тапки в пыль…
Смотрит старик в окно,
Крепко держа костыль.
Видит в окне июль,
Роет окопы взвод —
Визг ошалевших пуль
И сорок третий год.
Госпиталь, плен, барак,
Павший под вечер труп,
Сечки пустой черпак
За непосильный труд,
Скрежет ворот, звонок,
В рельсы колесный стук,
Как не узнал сынок
Батю, увидев вдруг.
Стол, за победу тост,
Ласковый взгляд жены,
Полный родных погост,
Стройку большой страны…
В поле степной ковыль,
В речке прозрачной дно…
Стоптаны тапки в пыль —
Смотрит старик в окно.
Если б мама с папой в детстве,
Как индейские вожди,
Говорили: – «Парень, действуй!
Ничего нигде не жди!»
Я бы в жизни ныне взрослой
Бледнолицых побеждал