В самые мрачные дни павловского правления резко ухудшились отношения России с Англией. В этой связи Павла Васильевича волновало положение иностранцев английского происхождения, в частности его супруги Элизабет, а также С.Р. Воронцова, впавшего в опалу, и его детей Михаила и Елизаветы. К счастью, все уладилось[39]. Элизабет стойко сносила неприязнь общества.
В 1800 году Чичагову была поручена организация обороны Кронштадта. Леонид Михайлович Чичагов, внук адмирала, рассказал об эпизоде, происшедшем на совещании у императора Павла, где обсуждалось состояние работ по укреплению побережья и защиты Петербурга на случай нападения англичан. «Павел Васильевич, на глазах которого делались приготовления в Кронштадте, знал, что еще не приступали к постройке морских батарей, требующих несколько лет усиленной работы. Будучи свидетелем происходивших безобразий, Чичагов хотел было открыть государю истину, когда император поинтересовался мнением Чичагова. К счастью, только адмирал раскрыл рот, чтобы говорить, как император вышел на минуту из комнаты и приказал его подождать. Тогда присутствовавший на совещании Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор фон дер Пален, пользуясь удобным моментом, быстро подошел к Павлу Васильевичу и тихо произнес: “Ради Бога, мой милый адмирал, образумьтесь, я чувствую ваше намерение, здесь можно только говорить “да” и “очень хорошо”; иначе вы рискуете привлечь на себя новые неудовольства”. Таким образом, граф Пален опять спас Чичагова от беды. Кушелев, виновник всех беззаконий, уверил императора, что работы по укреплению порта окончены и в блестящем виде, и ни за что не простил бы адмиралу его разоблачений. Павел Васильевич объявил императору, что он ничего не может сказать против и думает, что если англичане взойдут в залив, то никак уже не выйдут. Когда адмирал удалился, то государь сказал про него: “Он исправился, тюрьма ему принесла пользу”»[40].
Чичагов был человеком со сложным характером – прямым и резким. Он не позволял ему мириться с упущениями равных ему и вышестоящих, и из-за этого он нередко оказывался в неожиданных и сложных ситуациях. Здесь уместно вспомнить слова того же Леонида Михайловича Чичагова: «Уже в царствование Павла I старались современники запятнать скромного бригадира Чичагова, который больше жил в отставке, сидел в крепости и затем на несколько часов возводился в чин контр-адмирала, чем служил и кому бы то ни было мешал. Почему, спросят меня, его не любили? По простой причине: всякий сознавал, что он был очень умен и образован; что при первой надобности в дельном начальнике его вызовут из деревни, выпустят из каземата и посадят на первое место; эта боязнь заставляла всех сослуживцев не любить и опасаться его. Ни в одних записках нельзя найти указания, чтобы Павел Васильевич сделал кому-либо зло; а многие его хулят и осуждают»