Бабушка родилась еще до войны, в 1934 году. Она успела пожить и в XX веке, и в современном мире. Сложно теперь сказать, какая жизнь ей нравилась больше. Хоть бабушка и утверждала, что XX век был лучше современного мира, я все-таки придерживалась мнения, что это все от того, что теперь ей не двадцать лет. Всю свою жизнь она посвятила своим детям, а позже внукам.
Бабушкины вещи стоят на самых лучших местах моего дома и, глядя на них, я всегда ощущала её присутствие. И в самые сложные дни, в самые длинные вечера, мне не было одиноко здесь – в отличие от моей городской квартиры.
С черным лабрадором Джеком мы почти не расставались. Он единственный член моей семьи, которую я создала сама.
Иногда я уезжаю в длительные командировки. Никогда я не оставляю его родителям, бабушке или друзьям. Хотя порой мне кажется, что Джеки любит бабушку больше, чем меня. Я уже и не помню, зачем мне понадобилась заводить собаку – чтобы не чувствовать себя одиноко в большой квартире или потому что мне хотелось заботиться о ком-то. Я всегда понимала, какую ответственность должен нести человек, приручая животное.
Когда Джеки было 2 месяца, я вынуждена была срочно улететь на выходные, и у меня не было возможности забрать его с собой. Все получилось быстро, была какая-то непонятная спешка, я сунула ключи своей лучшей подруге, чтобы она заглянула вечером ко мне и накормила собаку. Ночью началась гроза, Джеки остался совсем один, спрятался под кровать и проскулил там всю ночь. Вечером следующего дня, заходя домой, я пришла в ужас. Все подушки были разорваны, журнальный столик повален и любимая ваза, привезенная мною из Дубая, разбита. И он, крохотный, прыгал и крутился возле меня. После я обещала больше никогда его не оставлять одного. Так и случилось. Больше мы с ним не расставались. Для меня Джеки больше чем собака, он был частью меня, частью моей семьи.
Как и всегда мы с Джеки приехали на дачу. В моей машине он всегда ездит на переднем сидение пассажира. И всегда очень внимательно следит за дорогой. Не знаю, что на самом деле думают собаки, но он очень любит мою большую, черную машину. Всегда бежит, быстрее меня, покорно ждёт, пока я подойду и открою ему дверь.
Подъезжая к воротам дачи, он начал вилять хвостом, дачу он любил не меньше меня. Тут ему было позволено бегать сколько угодно, валяться на траве, охотиться на голубей, случайно залетевших на наш участок, и просто бездельничать.