Короче… не уговорил.
Ушел, мягко хлопнув дверью:
– Охрана спит – служба идет! Всего хорошего!
Хотя, наверное, был шанс – капитанским погонам и офицерской должности должен соответствовать приличный оклад. Это я про себя и Мишкино мне предложение.
М-да… Еще один критик и весельчак – Виктор Извеков, человек с извилистым разумом и прямой душой. Случайно встретились и разговорились. Он со школьной скамьи был виртуозным мастером сквернословия. Честно говоря, даже гордился этим – не изменил себе и теперь.
– О, Толян! Жопа с ручкой! Работу ищешь или как?
– Спонсоров для газеты. Как ваш Вторчермет, поддержит мое начинание?
– Ты лучше к Скобину (это новый глава района) сходи и попросись редактором в «Настроение» – припугни: а то, мол, новую запущу, нацеленную на критику газету.
– Готов и критику публиковать – только плати.
– Вот пусть и платит, если хочет остаться у власти.
Мы оба с ним рассмеялись.
– По-моему, просить дотаций у казны все равно, что красть курей у инвалидов.
– Не украдешь ты, украдут другие, – Виктор прекратил смеяться.
– Я смотрю, ты к новой власти не испытываешь никакой любви.
Извеков кивнул.
– Времена меняются и режимы, а чиновники всегда и всюду остаются прежними – не способными отличить собственный анус от кроличьей норы…
На мой удивленный взгляд поправился:
– Ну, или карман собственный от кармана казны.
Да, забыл сказать – когда начал хлопоты по организации собственных ЧП и газеты, вновь вооружился дипломатом, с которым ходил везде и всюду будучи корреспондентом «Ленинского Знамени». Там кроме болоньевой ветровки на случай дождя были все документы по затеянным темам.
На усмешку одноклассника:
– Ну, раз ЧП открыл, ты кабинет бы себе завел для солидности – телефон, секретаршу…
Я похлопал по дипломату рыжей кожи:
– Мой кабинет всегда со мной.
– Экономно. С таким кабинетом задницу не нарастишь, – посочувствовал школьный друг и фыркнул. Если бы этот звук вырвался изо рта какого-то другого человека, то его можно было принять за веселый. За юмор. В случае с Извековым сказать было трудно. Витек всегда внимательно относился к своей внешности и любил выглядеть ухоженным. То же самое у него к атрибутам – кабинет, телефон, секретарша…
– В галстуке ты мне нравился больше, – сказал он. – Да и бабам, наверное, тоже…
– У тебя нравственность мартовского кота.