– С мистером Морганом я тоже хотел бы переговорить, – поспешил я и достиг цели. Злоба моей собеседницы мгновенно переметнулась с меня на бывшего супруга.
– Вот дерьмо, – прошипела миссис Джефферсон. – Он лучше бы за своими шлюхами глядел. Мне же нет дела до его баб! – румянец слетел с её щек окончательно, уступив место мертвенной бледности. Однако женщина смогла быстро взять себя в руки. – Это не имеет никакого отношения к делу. Дочь с Полом почти не встречались. Они практически не знакомы.
– Сначала всегда так кажется, – возразил я. – А потом могут выясниться самые невероятные вещи. Когда-то я знал одну бабульку лет восьмидесяти трех. Само олицетворения благочестия. А содержала бордель…
– Здесь ничего неожиданного не выяснится! – прервала меня Моника.
– Если так, зачем же вы так оберегаете от лишних вопросов своего… гм…
– Любовника, – подсказала она и вдруг как-то сразу сникла. В комнате повисла длинная пыльная пауза. Женщина что-то мысленно взвешивала. Когда какая-то из чаш весов рухнула вниз, она тяжело вздохнула.
– Ну, как вам угодно. Вам адрес нужен? Глисон-авеню, пятнадцать. Там кладбище рядом.
– Кто он? – поинтересовался я, записывая и не поднимая взгляда от блокнота.
– Инженер… электрик. Работает в компании Максвелла. Очень неплохой человек, между прочим. Фанатик от электрики…
– Завидую. Но вернемся к вашей дочери. Вы дружно жили с Лилиан?
Моника закурила третью сигарету подряд и вдруг неожиданно трогательно произнесла:
– Она единственное, что у меня осталось…
Я пожал плечами.
– Ну, хорошо. Могу я осмотреть ее комнату?
– Если это необходимо, пожалуйста. После исчезновения девочки я не могу туда заходить.
Я понимающе кивнул и направился к указанной двери. Маленькая комнатка была тщательно убрана: на небольшой тахте идеально разглаженное клетчатое покрывало, на темном полированном письменном столе ни единой бумажки, на полу ни пылинки, плакаты с портретами рок-звёзд аккуратно приколоты булавками к обоям. Я подошёл к шкафу, открыл дверцу и просмотрел его содержимое. Обычные наряды обыкновенной девчонки. Под тахтой обнаружилась пара крохотных гантелек. Видимо, хозяйка комнаты брала пример с матери и следила за своей фигурой. Письменный стол мне тоже ничего не дал. Лилиан, похоже, была прилежной ученицей. Тетради в ящиках лежали ровными стопочками, ручки, карандаши, фломастеры, различные безделушки были разложены по своим местам. Мое внимание привлекла только небольшая шкатулка, в каких школьницы обычно держат, как им кажется, особенно важные вещи – фотографии, записки и прочую дребедень. Но эта оказалась пустой. Я прихватил её с собой и вернулся на кухню. Моника Джефферсон жестоко приканчивала очередную сигарету.