Грузовик-кун понял, что это не обычный монолог, а приглашение к
диалогу.
— Меня зовут… — Грузовик-кун на секунду запнулся.
«Грузовиком-куном» его прозвала именно Сущность, когда он только
осознал себя и подписал контракт. Теперь, когда он свободен и мог
стать героем, это имя показалось ему совсем не подходящим. В
течение своих жизней он был грузовиком и тягачом очень разных
моделей, и своё первое воплощение он помнил в «Камазе», но фантазия
всё равно буксовала. Каз? Кам? Тяг? Или, может, вообще не связанное
с тем, что он машина? — Я ещё не придумал себе имени.
— О… Конечно, глядя на тебя, я первым делом подумал про Оптимуса
Прайма, — хмыкнул Захар, чуть откидывая голову, чтобы лучше его
разглядеть. — Да я, честно говоря, из всех трансформеров помню
только его имя и Бамблби, который в «Камаро» превращался и говорить
не умел, только проигрывал музыкальные отрывки, чтобы что-то
сказать. Забавный персонаж… В общем…
Грузовик-кун ощутил лёгкое раздражение. Почему он не мог
придумать себе подходящее имя?
— Но вообще мы с тобой как Давид и Голиаф. В смысле, что ты
такой большой, а я маленький и шустрый, — усмехнулся Захар,
продолжив разговор. — Это библейское. Была там какая-то история,
только имена эти помню. Ещё может быть… Титан? Или Атлант? Это
что-то из греческих мифов.
Грузовик-кун покачал головой: эти имена совершенно не отзывались
в моторе.
— Я ещё вспомнил, что жил такой русский богатырь Святогор, он,
кажется, был самым высоким. Вроде великана. Видел у одного парня на
фестивале футболку такую с ним. Он мне присел на уши про славянских
богатырей…
Это звучало слишком длинно, но…
— Гор, — решил Грузовик-кун. — Меня будут звать Гор.
— Тогда приятно познакомиться, Гор, — кивнул Захар, улыбнувшись.
— Хотелось бы знать весь расклад. Как мы тут очутились и всё
такое?
— Я освободился и взял тебя с собой, но ты можешь идти, — решил
прояснить Грузовик-кун, то есть Гор.
— Освободился? Ты типа всегда был… Э… таким? Или что?
Грузовик-кун, — точней, Гор, — покачал головой. Впервые он узнал
о машинах, которые могут превращаться в больших боевых роботов, из
игрушки, которую как талисман, держал один из его водителей. Тогда
начало оформляться его Желание для Сущности. Быть кем-то большим,
чем грузовик. Уметь меняться. Жить иначе.
— Я захотел, — Гору оказалось сложно разговаривать. До этого он
в основном думал и слушал. Он и не догадывался, что это настолько
сложный навык. Когда он слушал чью-то болтовню, ему всегда
казалось, что это очень просто.