– Вот поэтому я пригласил Александру, – Штромм наклонился и поставил на приступок печи опустевшую чашку. – Надеюсь, вы найдете общий язык. Задачу я объяснил… Если вещи продадутся хотя бы за начальную цену, с небольшой символической прибавкой в один шаг, мы по законам аукциона не имеем права их снимать с торгов. Но если цену под разными предлогами начнут снижать, Александра должна вмешаться. Мы договорились об этом!
Художница кивнула. Она чувствовала себя очень неловко – хозяйка дома упорно смотрела в сторону, словно тяготясь ее присутствием. «Похоже, у меня не получилось завоевать ее доверие с первого взгляда, – думала Александра, созерцая свое зыбкое отражение в чашке с кофе. – Ситуация так себе! Меня навязывают в качестве оплаченного цербера вполне взрослому и дееспособному человеку!»
– Ты покажешь Александре коллекцию, все, что выставляешь на продажу, – продолжал Штромм, – надо, чтобы она хотя бы визуально знала, с чем будет иметь дело. На аукционе ты будешь вместе с ней. В самостоятельные переговоры ни с кем не вступай. Ерунды не слушай. Тебе там наговорят, я уж знаю, кто придет… Как жаль, что я не могу сам там быть!
Последнее восклицание вырвалось у него словно непроизвольно и прозвучало искренне. Ольга слегка повернула голову в его сторону, волосы упали ей на щеку, скрыв от Александры ее лицо.
– Ты никак не можешь остаться, дядя? – голос молодой женщины звучал глухо.
– На этот раз не могу. Ты сама знаешь, я всегда отменял ради тебя срочные дела. Но теперь у меня очень важная сделка, я ее долго готовил, клиент сомневается до сих пор… Если я все перенесу, он пойдет на попятную. Нет и нет. Справляйся сама, раз сама это затеяла. Решила играть во взрослые игры – играй. Александра тебе в помощь.
– Да… Конечно… – Ольга взглянула на художницу, ловившую каждое слово. – Спасибо вам, что согласились!
Александра сделала неопределенный жест, разведя руками:
– Спасибо вам, что пригласили…
Штромм внезапно, рывком поднялся из кресла, и комната сразу показалась меньше, потолок ниже. Невысокий, но крепкий, уверенный в каждом своем движении и слове, этот человек словно поглощал пространство вокруг себя.
– Мне пора ехать, – заявил он, обращаясь к Александре. – Но сперва я должен кое-что вам показать! Оля, открой-ка нам в кабинете отца шкаф, где лежат четки со сверчками.