– Я уже серьезно опаздываю, – Штромм, оттянув рукав пиджака, взглянул на часы. – Здесь, за городом, время идет иначе, не раз замечал. Оля, не провожай. Я тебе позвоню завтра. Александра, пожалуйста, на пару минут!
Он вышел из кабинета первым, художница двинулась за ним. Ольга задержалась. Ступив на первую ступеньку лестницы, Александра обернулась. Ольга стояла на пороге кабинета, опершись одной рукой о дверной косяк, словно вдруг лишившись сил. Ее плечи были ссутулены, голова поникла. Со спины, в бесформенном темном платье и вязаной шали, она выглядела куда старше своих двадцати семи лет.
Александра догнала Штромма уже у калитки. Он ждал, раздраженно похлопывая ладонью о ладонь:
– Я решительно опаздываю! – заявил мужчина, увидев ее. – Вы еще успеете наговориться, когда я уеду.
– Мы не говорили ни о чем, – Александра чуть задыхалась от волнения. – Мне кажется, я ей не понравилась. Она даже не смотрела на меня.
– Ольга всегда такая, – возразил Штромм. – Не обращайте на нее внимания, делайте свое дело, и все получится. Да! С меня аванс.
Он вынул из внутреннего кармана пиджака конверт, протянул его Александре:
– Треть всей суммы. Остальное после аукциона. Надеюсь, вы не возражаете против такого расклада. Тут наличные, я предпочитаю не связываться с банковскими переводами в таких делах.
Александра приняла конверт, неловко кивнув головой в знак благодарности. Кровь глухо стучала у нее в висках. Ее не покидало ощущение, что она берется не за свое дело. «Я не понравилась Ольге, это ясно, и неизвестно, смогу ли я контролировать аукцион при ее несогласии. В предмете торгов я не разбираюсь. Но деньги… Без денег я пропала!»
– Где будет проходить аукцион? – спросила она, когда Штромм отворил калитку.
– Я арендовал конференц-зал в загородном отеле, в десяти километрах отсюда. – Штромм то и дело смотрел на часы, циферблат которых слабо отсвечивал в темноте фосфором. – Все данные есть у Ольги: договор на аренду зала, договор с охранной фирмой, которая будет сопровождать все предприятие. Вся организационная часть в порядке, все мною оплачено. И деньги брошены зря. Какая глупая идея, в корне глупая, детская!
Последние слова он выговорил с горечью и махнул рукой, словно отвергая возможные возражения:
– Ничем хорошим это не кончится, увидите! У меня предчувствие.