– Возьми, возьми, друг Александра, – говорил он смущенной художнице, сам заметно смущаясь. – Сколько раз ты меня выручала, когда Марья на опохмелку не давала… Я же не помню, возвращал или нет. Так что бери!
На лестнице стоял шум – волокли ящики, коробки, узлы с вещами, освобождая мастерскую скульптора. Слышался громкий голос Марьи Семеновны – старуха командовала грузчиками. Александра взяла тогда деньги. Она в самом деле часто совала беспутному соседу в минуту нужды мелкие купюры, возвращать которые тот благополучно забывал, когда его дела поправлялись. Но этой суммы не хватило бы, чтобы решить вопрос с арендой, кроме того, деньги тут же разошлись на другие нужды.
…И вот теперь вопрос с переездом был решен. Александра смотрела на салфетку с цифрами, и маленький клочок бумаги перевешивал все ее сомнения по поводу предстоящей авантюры. «Да, я ничего не знаю ни о янтаре, ни о старинных пластиках, как выражается этот Эдгар Штромм, – говорила она себе. – Но ведь я не должна ни реставрировать, ни давать экспертное заключение. Просто снимать с аукциона лоты, на которые сбивается цена. С согласия владелицы коллекции. Чисто механическая, пустячная задача. И это поможет мне переехать со всем своим барахлом, хотя бы на первые три месяца, в человеческие условия!»
– Еще кофе! – обратилась она к подошедшему официанту.
– Не желаете перейти в помещение? – спросил тот, начиная убирать со стола.
Дождь припустил вовсю. Александра покачала головой:
– Я посижу здесь.
Холодный ветер приятно освежал ее горевшие от волнения щеки. В ожидании кофе художница сидела, откинувшись на спинку стула, глядя на противоположную сторону переулка, на свой дом, на окна своей мансарды – маленькие, подслеповатые, темные. Паника, в которой она жила последние недели, постепенно утихала. Вопрос с переездом был решен. «Нужно сейчас же зайти к хозяйке, сказать, что я перееду на днях и заплачу за три месяца, как она хотела!» – размышляла Александра. Официант принес ей чашку капучино с пышной сливочной пеной, щелкнул зажигалкой, зажег свечу в стеклянном стакане на столике.
– Темно, как вечером, – улыбнулась ему Александра.
Она старалась растянуть спокойные минуты, каких в ее жизни было мало в последнее время. Пила кофе не торопясь, следя за тем, как пляшет язычок пламени в стеклянном плену, бегут ручьи вдоль тротуаров и зыбко отражаются в мокром асфальте красные габаритные огни машин, медленно проезжающих по переулку. Брызги дождя попадали прямо в ее кофе, буравя дырки в оседающей пене.