Не плакавший даже под самыми жестокими наказаниями Наполеоне почувствовал, как у него защемило в горле и, боясь показаться слабым, он поспешил домой. А мельник еще долго сидел у костра и грустно смотрел на тлевшие у его ног поленья. Но это была уже совсем другая, никогда не испытанная им ранее светлая грусть…
Мальчик медленно спускался по узенькой тропинке к морю. Постепенно образ папаши Луиджо принимал в разгоряченном его рассказом воображении мальчика все новые черты, и, в конце концов, Наполеоне стало казаться, что он побывал в гостях не у обыкновенного мельника, а посетил какого-то мифического героя.
Ничего странного в этом не было. С трех лет он слушал рассказы кормилицы о подвигах своих соотчественников и привык видеть в каждом корсиканце патриота.
У берега маленький патриот услышал громкий смех и французскую речь. Выйдя из кустов, он увидел троих солдат, знакомого ему сержанта и офицера.
Они пили из большой плетеной бутылки вино и закусывали овечьим сыром. Сержант что-то оживленно рассказывал своим товарищам, и те то и дело покатывались со смеху. Заметив мальчика, хорошо говоривший по-корсикански сержант удивленно спросил:
– Откуда ты, малыш?
Наполеоне промолчал. Говорить о том, что он был в гостях у ненавидевшего французов мельника? Заметив его разовранную одежду и ссадины на руках, сержант понимающе покачал головой.
– Все готовишься стать солдатом?
– Да, – с вызвовом ответил мальчик, – готовлюсь!
– Зря, – махнул рукой сержант, – ничего у тебя не получится!
– Почему? – хмуро взглянул на него мальчик.
– Больно ты мал! – с наигранным сожалением развел руками Пьер. – Да и ни к чему это! Тебе никогда не победить французских солдат, лучших солдат в мире!
Прекрасно понимая, что сержант шутит, мальчик даже не улыбнулся. Да и какие могли быть улыбки, если над ним и его родиной смеялись ее враги! Разве это не они убили сына и жену папаши Луиджи? И разве он может спокойно слушать этот смех? Да никогда!
– В таком случае, – бледнея от ярости, – воскликнул он, я вызываю тебя на дуэль!
– Нет, – испуганно замахал руками сержант, – все что угодно, только не это!
– Почему? Боишься? – с трудом перевел дыхание Наполеоне.
– Конечно, боюсь! – кивнул Пьер. – Но не за себя! Дома, – продолжал он балагурить, – меня ждет моя малышка, и если ты, не дай Бог, убьешь меня, она приедет на Корсику и заставит тебя жениться на ней! И поверь мне, для тебя это будет похуже французского короля!