Они без энтузиазма повиновались, а я выудил мешок с бурдюками и отпил свиной крови. Та успела несколько потерять в качествах. Ещё сутки-другие и совсем протухнет, она ведь и так была не самой свежей. Придётся охотиться, чтобы протянуть до порта.
Когда я вернулся в каюту, девчонка продолжала усердно плести сеть. Её губы превратились в тонкую полоску, на щеках не осталось румянца, глаза опустели и поблёкли. Казалось, моя подопечная растеряла всякую жизнь.
— Так, всё, пошли, — велел я, хватая её запястье.
— Куда? — чисто для порядку возмутилась она, но голос остался безжизненным.
— Возвращать блеск твоим очам, травмированная моя.
— А вам не приходило в голову, что мне нужно время, чтобы справиться со всем этим? — возмутилась она уже оживлённее.
— Справляться в компании лучше, чем в одиночку вязать узелочки.
Я кинул ей плед, потому что на улице прохладно, а возвращать её, пока не начнёт носом клевать, не собирался.
Честно говоря, я изрядно побаивался не только за её душевное равновесие.
Недавно пробудившийся талант девчонки тоже светлых мыслей не внушает, ведь испепелить меня гораздо проще, чем мёртвого колдуна. Следовательно, Ярочке придётся обуздать его в кратчайшие сроки, такая опасность мне под боком совершенно ни к чему. К тому же, есть пара вопросов, которые несколько меня беспокоят, но о них я девчонке пока не поведаю.
— И что вы собираетесь делать, чтобы развеселить меня? — хмуро вопросила рыжая малявка, когда мы вышли на палубу. — Будем снова на звёзды смотреть или нальёте мне немного сливовицы, чтоб взбодрилась?
— Ярочка, неужели ты до сих пор настолько дурного мнения обо мне? Разве могу я налить спиртное ребёнку?
— Вы можете выбросить ребёнка за борт, а потом оставить на ночь в трюме, — едко припомнила она. — Чем же вы лучше вчерашних бандитов?
— Смотрю, ребята уже рассказали тебе про наш особый груз.
Девчонка кивнула.
— Всё, что со мной произошло — ваша вина, — устало сказала она. — Как обычно. Наверное, мне уже не следует удивляться.
— Что ж, хорошо. Я признаю свою вину. Ты довольна?
Ярочка выдохнула и пошла к трапу кубрика.
— Ты за сливовицей? — шутливо приподнял я бровь.
— У меня нет сил с вами разговаривать, — ответил она.