Положив трубку, он подошел к окну. Там, далеко внизу, так же, как и всегда, бежали по шоссе машины и спешили куда-то по своим делам пешеходы…
И никому из них не было никакого дела до этого, почувствовавшего себя вдруг таким одиноким, человека…
Совет “Кавагиси-гуми” собрался в просторной и светлой комнате на втором этаже виллы Инагаки.
На одной из стен, над нишей, в которой рядом с вазой с цветами в бронзовом жертвеннике курились благовония, висел тонкой работы гобелен. Вышитое на нем изречение гласило:
ВЫПОЛНЕНИЕ ДОЛГА ДОЛЖНО БЫТЬ
БЕЗУКОРИЗНЕННЫМ, А ИМЯ НЕЗАПЯТНАННЫМ,
ИБО ВСЕ МЫ
ЦВЕТЫ ЛОТОСА В ГРЯЗНОМ ПРУДУ.
Каждый из присутствующих в комнате двенадцати гостей сидел в низком удобном кресле. В ожидании оябуна члены совета обменивались новостями, которые не имели никакого отношения к сегодняшней встрече. Говорить о делах можно было только после выступления оябуна.
Но вот дверь комнаты бесшумно отворилась, и в нее медленно, с некоторой торжественностью, вступил Кихатиро Инагаки. Все встали. Остановившись посередине комнаты, оябун поклонился членам совета и негромко сказал:
– Благодарю вас, братья! Прошу садиться!
И когда все уселись, он продолжал:
– Как вы все знаете, недавно мы потеряли “Эбису”. И как сейчас выяснилось, нападение на “Эбису” было организовано японцами. Я почти уверен в том, что это дело рук Кумэды. Однако это еще не все. Вчера подал в отставку Кано Ито, что тоже грозит нам большими неприятностями. На его место назначен некий Уэда. Об этом человеке мы практически ничего не знаем. А по-скольку никто даже не посоветовался с нами по поводу его назначения, ясно, что на нас он работать не будет. Я не сомневаюсь, что и здесь поработали люди из “Юдзивара-гуми”…
Инагаки замолчал. На лицах сидевших перед ним людей он не увидел ни растерянности, ни тревоги. Что-что, а владеть собой они умели…
– Братья, – негромко продолжил Инагаки, – когда в пещере живут два тигра, это противоречит законам нормальной жизни. Рано или поздно в пещере должен остаться один тигр, а в Кодэ должна властвовать только “Кавагиси-гуми”! И поэтому я, Кихатиро Инагаки, пользуясь правом оябуна, объявляю с этой минуты “Юдзивара-гуми” войну!
Братья молча встали, выражая таким образом свое полное согласие со всем сказанным. Так в торжественной тишине прошла минута…