
Духа-муравья я обозвал Антом. Не
совсем это был муравей, и даже не термит. Наверное, ближе к осе,
поскольку у Анта имелись крылья. Они скрывались во втором длинном
сегменте тела и были короткие относительно общей длины. Тем не
менее, летал он вполне сносно. Я заметил, что птицы и иные летающие
звери на Твейне пропорциями не походили на тех элегантных и лёгких
созданий, кои обитали на Земле. Неповоротливые, массивные или со
слишком маленьким размахом крыльев. Однако все они, как я понял,
являлись отчасти духами воздуха, и в родной стихии чувствовали себя
вольготно.
Муравей оказался почти полностью
бесполезным. Ничего в воздух он поднять не мог, кроме бумажной
записки. Главные трудности были с коммуникацией. Он не понимал мои
команды, даже если я транслировал их с помощью акира. Я не понимал
его щелкающие звуки и дрыгающиеся лапки. Периодически подкармливал
его светом, но слишком уж много Ант требовал. Как бы на мне и так
куча других обязанностей, расходующих акир: огород и денежное
дерево, мой нож, пожертвования домовому, одежда и гигиена. Плюс
тренировки практик и призыва. В общем, даже лишней капельки на Анта
мне было жаль. Удружил Хобт, нечего сказать.
В основном я оставлял мураша в избе,
поскольку опасался за его сохранность в дикой природе. Сполохи -
ребята довольно агрессивные. Спалят Анта и не заметят. Либо носил с
собой, приспособив специальный внутренний кармашек в кафтане.
Одежду я свою обновил, как только
меня приняли на должность учителя, иначе меня бы никто не воспринял
всерьёз. Пришлось влезть в кубышку с запасами от продажи ядер, но
дело того стоило. Даже соседи стали ко мне относиться более
благожелательно. Синий кафтан с коричневым кожаным жилетом,
плотными сероватыми штанами и высокими черными ботинками. К слову,
кожа в Неверли также стоила дорого, ведь никаких животноводческих
хозяйств я не увидел. Исключительно охотники.
Как-то, сидя в нашем уютном
деревенском сортире и размышляя о вечном, я в прямом смысле
обделался от страха. Снизу совершенно неожиданно раздался такой
смачный звук, похожий на отрыжку. Я в тот же миг доделал все свои
дела, и выскочил из туалета, на ходу натягивая кальсоны. Лаки с
Сурдхобой кашеварили в доме, поэтому рядом никого не наблюдалось.
Стояла зловещая трепещущая тишина.