- Я уже тебе сказал. Ни тус, ни
бухла, ни пассий. Деньги, мани, наличные, бабло, капуста, лавэ.
Ферштейн?
- Ноу трабл. О, походу наш транспорт
идёт, - заметил зоркий приятель. - Ничё, отец намекнул мне про
тачку на двадцатилетие, так что скоро я превращусь из убогого
пешехода в элиту! Да и с девчонками будет проще. Я знал, что ты мне
поможешь, дружище!
Сорок пятый неспешно подваливал к
нашей остановке. Довольно удобный и современный автобус, которые
собирают где-то у нас, под Питером. Комплектующие, разумеется, вряд
ли отечественные, но и так хоть какие-то рабочие места
появились.
Вспыхнувший голубоватый свет я
заметил не сразу. Сначала где-то на границе зрения замаячило
непонятное светлое пятно, быстро набирающее силу. Лишь когда
голубой круг на асфальте стал явным, я крикнул смолящему папиросу
Андрею, ушедшего в свои грёзы о новенькой машине:
- Под ногами!
- Э?
Глаза Мирина расширились, но он
словно прилип к месту, не в силах сдвинуться. Свет же всё нарастал,
став уже слепяще ярким. Почему-то мне на ум пришли взрывающиеся
умения из игр. Казалось, ещё мгновение, и круг полыхнёт,
расшвыривая кругом осколки асфальта, сбивая людей взрывной волной.
Не размышляя, я бросился к застывшему одногруппнику и сильно
толкнул в сторону:
- Беги…
Только и успел я выдавить, влетая в
скопище сияющего света. На мгновение мне показалось, будто бы меня
сковал холод, а затем мир мигнул и куда-то провалился.
Меня тащило в неизвестном
направлении, бросало из стороны в стороны. Было больно и страшно.
Затем безо всякого предупреждения резко отрубило все чувства,
словно кто-то взял и выключил электропитание. Спустя не поддающееся
подсчёту время я начал оживать, будто хорошо отпраздновавший
работяга первого января. Какие-то мутные пятна плавали перед
глазами, звуки, то резкие свистящие, то низкие басовитые,
пробивались в уши. Не успел я сосредоточиться на ощущениях, как мир
снова моргнул. Боль от удара о твёрдую поверхность немного
прояснила сознание и вернула в реальность. Круги перед глазами
стали складываться в очертания и определённые цвета. Окружавшее
меня повсюду голубоватое сияние быстро сходило на нет.
Я очутился на ровной то ли каменной,
то ли бетонной площадке в неизвестном помещении. Или даже зале,
если судить по размерам. Голова соображала с большим трудом, мысли
перескакивали с одного на другое. Свет, вроде бы вполне обычный,
слепил словно полуденное солнце, заставляя щуриться и часто
моргать. Звук бился набатом в уши. Знобило. Холод, казалось,
пробирался в самое моё нутро. Совершенно беззащитен и бессилен в
окружении кромешной неизвестности. За свою жизнь я ни разу не терял
сознания, но сейчас по-видимому находился на грани его потери. Так
хреново мне не было даже на утро после школьного выпускного.