На четвёртый день своего пребывания
в Неверли мы с Лаки копались на огороде, пересаживая несколько
кустов адриса. Тут из земли рядом выползла амёбообразная земляная
клякса, спугнув уже готовый выползти стебель батата. Комочек
поднялся на своих нижних конечностях, словно радуясь рождению и
потянувшись к солнцу. Как получил знатный пинок башмаком от Лаки и
разлетелся на ошмётки.
- Эй, ты чего так грубо?!
- Ползни… мешают… - обронила Лаки,
возвращаясь к прерванному занятию, требующему сосредоточения.
- Незачем их пинать! Разве тебе не
жалко этих крох? Я сам буду их относить с огорода.
Девочка ничего не сказала, только
задумчиво глянула в мою сторону своим внимательным глазом, после
чего отвернулась. Я же стал тщательно отлавливать малышей и
аккуратно относить прочь с участка. Они не оставляли после себя
грязи, выглядели беззащитными и в какой-то степени милыми. Просто
когда их скапливается целая орда, становится как-то боязно за
собственную жизнь.
- Беги, грязнуля, - я отнёс
очередной комочек за забор и подтолкнул вперёд, послав немного
акира. Удивительные формы принимает жизнь на Твейне. Ручаюсь, что,
если разрезать и вскрыть этого голема, то ничего внутри не
обнаружим, кроме земли.
Кроха вернулся к моим дырявым
ботинкам и обхватил конечностями.
- Вот наглая рожа. Ещё света
хочется? Больше не получишь – сам добывай! – свои мысли я
дублировал светом, послав на манер призыва. Только это уже отзыв
получается.
Грязевой голем отлип и неловко
пополз прочь. Подобных созданий в этот день родилось немало. Ничем
им помочь я не мог, кроме как выпустить за пределы огорода. Пускай
толку от моего занятия немного, но мне было приятно, что хоть
кому-то смог помочь.
В этот же день на четвертой неделе,
двадцать четвёртого числа месяца Ползней четыре тысячи пятьсот
девяносто первого года, свершилось важное для меня событие. Я
посадил денежное дерево. Или "кицзы" по-местному. Это синеватое
деревце с коричневым стволом в своих запасах активно хранила акир в
овеществлённом виде. Оно было довольно капризным и нередко
становилось добычей как животных, так и воришек среди людей. Я стал
свидетелем, как происходит намеренное размножение растения. В виде
длинного напева. Освободив соседний участок, около часа я напевал
однообразные тексты, щедро сдабривая своим светом. Что-то вроде
"родись, денежное дерево, уходом и светом своим обеспечу, поливать
и удобрять исправно буду". И из земли проклюнулся молодой слабый
синеватый побег.