— Мам, привет.
— Ванюш, ты сегодня дома ночуешь или как? — деловито уточнила она.
Мама моя баб моих не любила, хоть ни одну из них ни разу не видела.
— Не знаю, как ответить на этот вопрос, чтобы тебя не расстроить, — засмеялся я.
— А ты где? Едешь куда-то?
— Ага, в школу на родительское собрание к сыну.
— Дурацкие шутки, Ваня. — Мамуля не поддалась на мою провокацию, хотя я ни разу не слукавил и сказал почти правду. — Значит, так. Сегодня, делай, что хочешь, а завтра на ужин, чтобы домой приехал.
— Мам, я завтра наверняка буду ужинать с Ренатом, — тут же попытался отмазаться я.
— Ренат пусть с Аленушкой ужинает, оставь молодых в покое. Лучше бы себе кого нашел...
— Все-все-все, — тут же перебил её я. — Я за рулем, неудобно разговаривать.
— Наглец! — обозвалась мамуля.
— И я тебя люблю, моя хорошая.
Мамуля у меня была что надо, правда, её мечта женить меня иногда доводила до белого каления. Вообще-то, маменькиным сынком я никогда не был, но после смерти отца мама долго не могла прийти в себя, а потому я потакал её немногочисленным прихотям. Например, делал вид, что с усердием ищу невесту, но никак не могу найти достойную. Мамуля, конечно, понимала, что я отмазываюсь, но притворялась, что верит. Однако после несчастного случая, когда она, будучи на даче одна, подвернула ногу и упала с лестницы, все несколько изменилось. Я перевёз маму к себе в московскую квартиру, нанял ей сиделку и не позволял ездить на дачу, пока она полностью не поправится. Она же решила всерьёз взяться за моё будущее и с остервенением подыскивала мне невесту. Ничего, пусть поищет. Я никуда не торопился.
К школе я подъехал без пяти минут семь и вошёл в кабинет, где проводилось родительское собрание, одним из самых последних. Оглядев класс, я понял, что все парты были заняты, осталось лишь три пустых места, и все в первом ряду. Отлично, Иван! Не хрен было выезжать впритык.
За партой я чувствовал себя неуютно. Мне некуда было деть руки, некуда было поставить ноги. Карлики у них, что ли, тут сидят? В результате пришлось отодвинуть стул до упора, пока он не приткнулся спинкой к парте второго ряда, чуть сдвинув её. Какая-то родительница, сидевшая там, недовольно цыкнула. Я обернулся и широко улыбнулся. А ничего такая мамашка.
— Простите бога ради, — почти совсем искренне извинился я. — Не помещаюсь.