Александра сбросила куртку, разулась и повернулась к нему.
– Константин Павлович, спасибо, что увезли меня.
Она сделала шаг навстречу, так что они оказались близко-близко, и почти как тогда, в первый день, привстала на цыпочки и очень мягко, почти невесомо коснулась губами щеки.
– Доброй ночи, Аля, – спокойно сказал он. Вот только в голосе послышалась легкая хрипотца.
Наверное, глинтвейн виноват, но голова закружилась, внутри сладко вспыхнуло, а коленки подкосились. Александра неловко качнулась, прижавшись грудью к его груди.
И тут же уловила едва заметную дрожь. Он не шелохнулся, не обхватил ее руками, но эта дрожь отозвалось в ней какой-то совершенно неуместной радостью.
– Доброй ночи, Константин Павлович… – выдохнула Александра.
Теперь стоять так близко было уже совершенно невозможно и неприлично. Она нехотя сделала шаг назад, разрывая эту странную связь. Развернулась и пошла по коридору в сторону своей комнаты, на ходу пытаясь сообразить, что это было: обычное дружеское участие или все-таки что-то другое. Вдруг он видит в ней не только несчастную жертву обстоятельств, о которой нужно заботиться?
– Аля, – окликнул ее Константин Павлович. Сердце дернулось и пустилось вскачь, по спине скользнул холодок. Она замерла, словно ожидая чего-то неведомого, невозможного. – У меня к тебе большая просьба, давай на «ты». И не называй меня Константин Павлович, чувствую себя ископаемым…
От неожиданности Александра обернулась: вот уж действительно, что-то неведомое. Она примерила к Константину Павловичу это «ты» и почувствовала явную неловкость.
– Хорошо, я постараюсь, – тихо сказала она.
Александра проснулась рано с ужасной головной болью. Да уж, такое количество глинтвейна явно не для нее. Удушливой волной накатили воспоминания о вчерашнем вечере и о дурацком эксперименте. К телесной боли моментально добавились муки совести. Сразу сделалось как-то не по себе.
В здравом уме и твердой памяти она уж точно не позволила бы себе таких вольностей с Константином Павловичем. Ну и как она теперь будет смотреть ему в глаза? Что вообще он о ней думает? Что она вешается ему на шею при каждом удобном случае?
Первым желанием было закрыться в комнате и все выходные не показывать оттуда носа. Но желудок тут же отреагировал резко отрицательно – утробным урчанием.