- Так это, - Матвеевич немного помялся, раздумывая говорить или
нет, решился и затараторил: - Я ж Семёныча сменял в семь утра. Он и
рассказал: всё руководство: Ашот Ервандович, Олег Владимирович,
Александр Анатольевич, Сергей Петрович на месте, люди со службы
безопасности вызваны в офис. Собрались поздно вечером и до сих пор
сидят. Анна Алексеевна в шесть утра примчалась, на себя не похожая.
Всегда улыбается, здоровается, как здоровье спрашивает. Сейчас
дверью хлопнула, кивнула и пролетела мимо. Лицо серое, как маска
восковая. Всю ночь проходной двор был. Сотрудники СБ приезжают,
уезжают. Все нервные, злые. Говорят, вас какие-то неизвестные
похитили.
- Все нормально, Матвеевич, - улыбнулся я. – Видишь, живой,
здоровый, полон сил и планов на будущее.
Отставник прищурился:
- Какой-то вы бледный, Михаил Дмитриевич, - проницательно
заметил он. – Не спали?
- Наоборот, - криво усмехнулся я. – Спал как убитый.
В приемной меня встретила Анна. Секретарь выглядела измученной и
расстроенной, под глазами обозначились темные круги. Увидела меня,
морщинки на лобике разгладились, губы тронула несмелая улыбка,
нахмуренное личико посветлело. Порывисто шагнула вперед, подняла
руки, будто желая заключить в объятья, опомнилась,
остановилась.
- Михаил Дмитриевич, я так рада, что с вами всё хорошо, -
взволнованно заявила девушка.
Я двинулся вперед, привлек к себе и дружески обнял Анну.
Прошептал в смущенно заалевшее ушко:
- Знаю.
Подождал мгновение и решительно отстранил секретаря от себя:
- Рассказывай, что здесь происходило.
- Ашот Ервандович поднял в пять утра. Сказал, вас похитили,
выслал за мной машину охраны. Дал команду сидеть на телефоне в
приемной, отвечать на звонки, фиксировать и передавать информацию,
- сбивчиво начала объяснять секретарь.
В коридоре захлопали двери, раздались голоса, застучали шаги.
Анна замолчала. Дверь распахнулась, в приемную ворвались Ашот,
Олег, Саня, Сергей и Денис.
- Миха, брат! – на меня налетел вихрь в небесно-голубом костюме.
Чуть не придушил в объятьях и от избытка чувств даже приподнял.
- Ашот, поставь на место, - попросил я. Пытался сохранить
серьезность, но губы сами по себе разъезжались в радостной широкой
улыбке.
Меня обнимали, теребили, хлопали по плечам, что-то наперебой
рассказывали. Обычно сдержанные парни шутили, возбужденно
расспрашивали, что произошло, как вырвался, улыбались, радовались
моему возвращению. Только Денис был спокоен, чуть отстранен и как
всегда холодно доброжелателен.