- Или, - ухмыльнулся бывший гопник. – Можно к тебе на
минутку?
- Тебе всегда можно, - посторонился, пропуская товарища в
кабинет.
Саня плюхнулся на диван в зоне отдыха, я уселся напротив.
- Внимательно тебя слушаю.
-Тут, это, - товарищ немного помялся, собираясь с духом, и
выпалил:
- Ева на сеструху наседает. Хочет с тобой увидеться. Поговорил
бы ты с ней, а?
- Зачем? – похолодевшим тоном поинтересовался я. – Когда она
уезжала, даже не соизволила со мной увидеться и всё объяснить. За
неё говорили родители. И вот спустя полтора года, явление Христа
народу. Увидеться хочет. А может теперь я не хочу?
- Миха, поговори с ней, - повторил друг. – Разумеется, ты
решаешь сам. Не захочешь, тебя никто не заставит. И я тебя, братан,
прекрасно понимаю. Сам такой – с глаз долой и с сердца вон. Но
всё-таки бы советовал, найти время для встречи.
- Ты что-то знаешь? – напрягся я. – Маринка рассказала?
- Извини, - друг упрямо поджал губы. – Я слово сеструхе дал. Сам
послушаешь, расставишь все точки над «и». Поверь, так для всех
лучше будет. Она ещё три дня в Москве у родоков гостит. Ждет, когда
ты появишься. Потом уезжает.
- Ладно, - я сжал челюсти. – Раз ты просишь, поговорю. Когда
смогу, заранее скажу, ты передашь Маринке, а она – Еве.
Договорились?
- Вот это правильно, братан, - просиял директор по общим
вопросам. – Это по-мужски. Поверь, ты сам должен всё услышать. Я
херни не посоветую. Если не встретишься, потом жалеть будешь.
- Знаешь, когда-то она мне была не безразлична, - я прислушался
к себе, сердце отозвалось слабыми отзвуками той щемящей боли,
разрывавшей полтора года назад. – Даже сейчас что-то чувствую. Но
наплевать. Что было – то прошло. К прошлому уже возврата нет.
- Тут я тебе не советчик, - Саня вскинул ладони, останавливая
мои откровения. – Сам все решишь. Только послушай её, лишним точно
не будет.
- Я же сказал, встречусь, - пообещал я. – Можешь так и передать
Маринке. У тебя всё?
- Пока да, - кивнул Саня и поднялся. – Не обижайся, Мих. Я не
хотел ворошить твои старые раны. Но иногда бывают ситуации, когда
надо довести всё до конца. Поговоришь, сам поймешь, что я прав.
- Ладно, - кивнул я.
Друг вышел, аккуратно прикрыл за собой дверь, а я некоторое
время сидел, задумавшись, вспоминая разговор с Евиными родителями.
Затем вздохнул, поднялся с кресла, подошел к шкафу в углу, открыл
бар, достал бокал, початую бутылку «Хеннеси», плеснул в фужер и
опять опустился в кресло…