Это доходило до глупости. Ведь аристократы шли в услужение к
более сильному Роду, и платили ему так званую дань за то, что он
будет их защищать, в случае чего. Так рождались политические
союзы.
Слабая аристократия — это мертвая страна, так говорил её отец. А
в Империи аристократы сильные, но глупые... Пока не станет поздно,
они не спохватятся. Это, наверное, первый случай в истории Империи,
когда ещё не поздно, и они бегают наперегонки и вооружаются. Биржа
инструкторов просто рухнула за одну ночь. Более десяти тысяч
человек были разобраны на контракты, и люди требуют еще. Ведь
новобранцев набрать — это полбеды. Нужно ещё их обучить.
Не бывает дыма без огня, так и тут вышло. Александр, как сделал
нервы всем, так и одолжение. Может, даже в душе она радовалась за
него, поддерживая такое его решение. Так было ровно до того
момента, пока в дверь не постучали, и в комнату не вошла её молодая
служанка.
— Госпожа! Вас просят включить телевизор. Имперские новости.
Говорят, срочно!
— Хорошо, — сдержанно кивнула Императрица девушке, и неторопливо
взяла пульт.
Хотя сделала она это медленно, но ей хотелось как можно быстрее
включить новости. На сердце было тяжело, и не зря. Когда она нашла
нужный канал, то первым делом увидела лицо Саши.
— С этого момента они являются Галактионовыми, и точка! Если
хотите оспорить этот момент или уличить меня во лжи, говоря, что
Галактионовы мертвы, то прошу сказать это мне лично, — говорил он
серьезным голосом. — Только попрошу заметить, что разговор у меня
короткий. Могу показать хабаровские списки тех, кто пытался
возражать мне или как-то навредить. Аристократов там хватало…
У Лизы екнуло сердце. Такие слова, и во всеуслышание!
— И еще я хотел бы, под конец нашей конференции, добавить, — а
теперь его взгляд изменился, и очень сильно. — Если я узнаю, что
какие-то идиоты решили, что у меня есть и другие родственники, и
устроят Охоту на ни в чем неповинных людей... Или вдруг найдут
кого-то, и... Неважно, какие мысли и желания у них будут, — вдруг
Александр зажег свою ауру, и это выглядело устрашающе даже через
объектив камеры. — Я уничтожу таких, и сделаю это без сожалений и
угрызений совести! За свой Род я готов бросить вызов хоть всему
миру! Впрочем... Не факт, что я не сделаю этого, в любом случае.
Человечеству нужно кое-что понять, без этого оно просто умрет. Вот
только, как я погляжу, самостоятельно вы учиться не хотите. Что
ж... Многие мои старые знакомые... очень старые... считали, что во
мне пропадает талант преподавателя... ну, или просто я люблю, когда
все вокруг будет по-моему. В общем, поживем — увидим. Все, нам
надоело, заканчиваем!