— Ну, тогда вам придётся подружиться и с моей дочерью, —
рассмеялась она, — иначе наша дружба будет несостоятельной.
Шан Линь залилась красной краской смущения. В отличие от матери,
судя по всему, у неё жизнь была, во-первых, короче, и во-вторых, не
так насыщена событиями. Ну, и последние годы, проведённые в тюрьме,
точно не добавили ей оптимизма. Она сидела, потупив свой взгляд,
боясь вздохнуть в моём присутствии. Я осторожно взял её за
руку.
— Александр Галактионов. Для друзей — просто Александр. А как
мне называть вас?
— Отец называл меня Белой Ласточкой, — тихо проговорила девушка,
смущаясь.
— Ласточка, отличное имя. Вот только... — я задумался. — Белые
Ласточки, насколько я знаю, прекрасно летают, но если садятся на
землю, то взлететь сами снова не могут. Кажется, что последнее
время вас кто-то очень мерзкий силой «посадил на землю». Что ж, я
думаю, мы снова научим вас летать. Если вы позволите, конечно.
Девушка в первый раз, за весь разговор, подняла на меня голову,
и в её глазах блеснула надежда.
— Ну, и что же вы хотели от меня, Ваше... гхм... Лепесток? —
поинтересовался я, отвлекаясь от принцессы, дабы не смущать её ещё
больше.
— Вы мне скажите, Александр. Я так понимаю, запрос на беседу со
мной поступил задолго до того, как я изъявила своё желание
пообщаться с вами?
— Вообще не аргумент, — сказал я, улыбнувшись.
— Ну, тогда давайте всё-таки проявим уважение к моим сединам. Я
же гораздо старше вас.
В этот момент я пил водичку, и даже слегка поперхнулся. Слова
про «постарше» я решил не комментировать. А вот по первой половине
утверждения добавил:
— Вы про какие седины, вообще, говорите?
— Ну, — кокетливо поправила причёску Лепесток, — я, так сказать,
фигурально выражаюсь. Ведь по второй части моего утверждения у вас
возражений, надеюсь, нет?
На этот раз воду я не пил, поэтому просто улыбнулся.
— Нет у меня возражений, — просто сказал я. — А что я от вас
хотел? Ну, как вы знаете, у меня и у вашего... — тут я на секунду
задумался. — Кем, кстати, нынешний Император-Дракон вам
приходится?
Лепесток внезапно погрустнела.
— Сыном. По традиции, он всё равно является моим сыном.
— Вот как? — удивился я. — Это при том... — я чуть было не
ляпнул, что убил генетического сына Лепестка, настоящего
наследника, и посадил саму её в тюрьму, но решил сдержаться.