— ОГО! Ты смотри, что баба говорит! — вдруг обратил он внимание
друга на репортершу. — Драконы то напряглись! Вот сейчас
Галактионов и получит! Ха!
Такое внимание привлекла репортер, которая просила всех жителей
Хабаровска пройти в укрытия, и ничего не бояться. Армия у них
сильная, и всех защитит! Там говорилось, что самолеты Империи
Драконов скоро войдут в воздушное пространство Хабаровска. Тут не
нужно быть гением, чтобы понять, по чью душу они летят.
Граф уже настроился порадоваться, как силы Галактионова несут
потери, и сколько мирных жителей пострадает от битвы над городом.
Но этого не случилось... Авиация Александра, вместе с имперскими
воздушными силами, пошли на перехват, и битва состоялась возле
горы, за чертой города.
— Что это за самолеты такие... — не удержался виконт после
кадра, на котором один истребитель с мордой медоеда на фюзеляже
уничтожает тройку врагов, а затем едва не задевает гору, уходя в
крутой вираж.
— Тоже мне... — раздраженно фыркнул граф. — Понторезы...
Наверное, часа полтора они так сидели и общались, обсуждая, что
происходит в городе, пока вдруг у графа не зазвонил телефон.
Он по привычке поднял трубку, и в своей высокомерной манере
ответил.
— Да, слушаю, чего надо? — раздраженно сказал граф, так как его
отвлекали от новостей. — Я рад, что вы знаете, как меня зовут...
Чего вам надо, еще раз повторяю? Я, вообще-то, очень занятой
человек!
Граф не понимал, о чем ему какая-то странная баба говорит, и
почему она звонит по приватной линии.
— Какие ещё Василиса и Валерия Ракушкины? — не понимал граф, о
чем там говорят, и причем здесь он. — Какие еще похищенные мать и
дочь? — а вот на этой фразе он напрягся. — Ты кто, вообще, такая?
Ты хоть знаешь, кому звонишь? Хочешь сказать, что я похищаю людей?
Тупая дура, вот ты кто!
Граф всегда любил поговорку, что лучшая защита — это нападение,
и сейчас использовал именно её. Он не обратил внимание особо на эти
слова женщины, ведь нередко поступали такие звонки, и даже жалобы.
Да только... что они могут сделать против него?
— Никого у меня нет! А даже если бы и были, ну и что? Еще раз
говорю, назовись, кто ты такая? — стал выходить он из себя.
Граф разозлился, почему какая-то баба разговаривает с ним в
таком тоне. И, конечно, сразу захотел узнать, кто она... Любил он
потом портить жизнь женщинам за их, как они считал, длинный язык.
Ведь если ты женщина, то тебе очень хорошо нужно подумать, что ты
говоришь самому Лаврентьеву.