Болконский, который видел только силовой вариант решения
протестов, вдруг удивился, и стал внимательно слушать.
Сейчас для него любой вариант звучит, как спасение. Ведь
единственный вариант не означает, что он лучший.
И Елизавета стала диктовать, Много диктовать, а Болконский не
поленился и стал записывать.
***
Нужно было видеть лица моих новых родственниц, когда мы
прилетели в мое имение.
Валерия, кажется, даже забыла, что умеет разговаривать. А Васька
сейчас была похожа на Шнырьку, которому сообщили, что мороженки
больше нет. У неё были такие круглые глаза.
Но я их прекрасно понимаю... Не каждый человек может сюда
попасть. Кроме того, здесь есть, на что посмотреть.
— Сколько же их... — выдохнула Валерия, глядя на моих
гвардейцев.
— И такие все красивые... — прошептала восхищенно Василиса.
Тут уже не мог удержаться и Волчара, который снова был рядом со
мной.
— Лучшая армия в мире! — вставил он своих пару слов в
разговор.
— И самая дорогая... — а это уже была Анна.
Кажется, только моя жена и знает, во сколько мне обходится все
это удовольствие. И хотя, в большей степени, я обеспечиваю их через
бартер, но только недавно ушло порядка двадцати миллионов. И ладно,
если бы я заметил разницу, но нет. Не стало намного больше
«Валькирий» или бронетехники. Также не летали «Левиафаны» над
поместьем, хотя, это и к лучшему. Правда, я все жду, когда построят
проект «Улей». Вот тогда весело будет всем!
Но это явно произойдет не быстро... Чертежи были очень
интересные, хоть и не рабочие, но после доработки стали бесценными.
А все потому, что Арнаутский заменил, ой, как немало там всего на
материалы из Разломов. Могу смело сказать, что благодаря тем
знаниям, которые я ему передаю про части тел тварей и прочее, он
стал одним из самых передовых ученых в этой области. Даже Драконы,
и те рядом не стояли, хоть и любят всякие такие эксперименты.
— Ой, а это кто? — указала Васька пальчиком на ребенка, который
сейчас с здоровенным молотом бегал за бабочкой.
Молот, хоть и был игрушечным, но весил килограмм двадцать.
Опасная, блин, игрушка.
— А это... Антон Александрович — наш с Анной сын.
Василиса распахнула глаза еще сильнее, а затем произошло
странное.
Она мигом рванула вперед, как заправский ассасин, и оказалась
перед малым так быстро, что тот едва успел среагировать, и не
понимал, что ему теперь делать. Опасность это или нет? Но я передал
ему посыл, что это свои, и он теперь испугался еще сильнее.