– Ала. – Она указала на следующую кость, лежавшую под углом к грани с символом «ирраджеш». – Даже если есть риск, что спаситель погубит мир.
Лиша попыталась переварить услышанное, но это оказалось чересчур. Она отложила разгадку на потом.
– Как поступят твои соотечественники, если узнают, что ребенок бесполый?
Аманвах нагнулась ниже, изучая не только крупные символы в центре костей, но и десятки более мелких по краям.
– Новость расколет их. Сейчас объявлять о судьбе ребенка слишком опасно, но если молчать, то многие увидят в бесполости недовольство Эверама племенем Лощины.
– И – повод нарушить мир, который мы с Ахманом выковали, – докончила Лиша.
– Для горстки тех, кому еще нужен повод, после того как сын Джефа сбросил Избавителя со скалы.
Аманвах пригнулась снова, вглядываясь в хора.
– Посмотри сюда, – позвала она, указывая на символ, обращенный внутрь россыпи. – Тинг.
«Женщина». Она провела пальцем по краю кости, показывая, как линия пересекается с «ирраджеш».
– Схождение меньше, если ты объявишь, что ребенок – женского пола.
К тому времени, когда Лиша с Аманвах закончили, младенца успели выкупать и перепеленать. Элона держала его на руках и дремала в кресле. Уонда высилась над нею, охраняя, а Дарси нервно мерила шагами комнату. Тариса сдернула окровавленные простыни, постелила новые. Теперь она готовила ванну.
– Это она, – громко произнесла Лиша, шагнув за метки тишины.
Дарси резко остановилась. Элона вздрогнула и очнулась:
– А? Чего?..
Лиша прищурилась в меченых очках, изучая ауры собравшихся женщин:
– Для всех, кто находится вне этой комнаты: я только что родила здоровую девочку.
– Да, госпожа, – сказала Уонда. – Но вы же сами говорили, что дите нуждается в охране денно и нощно. Рано или поздно кто-нибудь взглянет, когда будем менять пеленки. – Ее аура окрасилась тревогой. – Кстати, о них…
Лиша рассмеялась:
– По приказу графини ты освобождаешься от смены пеленок, Уонда Лесоруб. Подтирать задницы – впустую расходовать твои таланты.
Уонда выдохнула:
– Хвала Создателю!
– Я буду лично читать ауры всей прислуги и стражи, вхожей к моей дочери. – Лиша взглянула на Тарису. – Любому, кому нельзя доверять, придется искать другое место.
В ауре служанки вспыхнул страх, и Лиша вздохнула. Она знала, что полностью правду не утаишь, но легче от этого не становилось.