Болотный монстр, больше не пытаясь напасть, с жалобным воем стремительно погружался под воду. На поверхности осталось лишь несколько глаз, наблюдающих за нами с безопасного расстояния.
Пока я валялась, приходя в себя, гном возился с осликом. Похоже, наш безмолвный спутник каким-то чудом остался цел и почти невредим, если не считать нескольких царапин и ошалелых глаз. Такое приключение оказалось чересчур даже для столь хладнокровного путешественника. Припасы, закрепленные на седле, пострадали значительно сильнее – не осталось практически ничего, только несколько пропитанных слизью свёртков.
Наконец отдышавшись, я поднялась на ноги и с удивлением обнаружила глубокую царапину. Последний удар болотного чудища не прошёл для меня бесследно, приземляясь, я рассекла кожу на внешней стороне бедра. Боли почти не было, но кровь из раны сочилась обильно.
Заметив кровотечение, Тихоход бросился ко мне, но выяснив, что это только царапина, вернулся к своему обсосанному зловещим страшилищем подопечному, рекомендовав обработать и забинтовать рану. Вняв потрясающему своей очевидностью совету, я принялась кипятить мутную воду в своём походном котелке – промыть рану больше нечем. Через полтора часа забинтованная нога начала поднывать и слегка затруднять движение. Зато отмытый и даже причёсанный ослик вновь приобрёл свою потрясающую выдержку и бесстрастно созерцал окружающее пространство, а на его спине красовалась пара тюков с алхимическими агрегатами, к счастью, не пострадавшими в результате атаки кокорота. По словам Стеклодуя, это оказался именно он и, на благо нашего выплюнутого питомца, необыкновенно крупный. Окажись зверюга помельче и помоложе, то быть нашему хвостатому флегматику перекусанным пополам.
– Значит, говоришь, великоват остров для панциря кокорота? – припомнила я гному его слова.
– А ещё-то говорю, что их сам Отец Гор попутает, – не думал тушеваться мой визави. – Три раза сюда приходил, ни разу зверюга-то не показалась. Спала, небось, а эти камнетопоборцы, видать, шумели тут, разбудили милашку-то, – гном с преувеличенным состраданием посмотрел на три мутных глаза, всё ещё торчащих из воды в отдалении, – глянь, уснуть не может теперь.
Мне не удавалось понять, насколько серьёзен бородач, и потому решила направить беседу в более конструктивное русло: