Недоверчиво осмотрела протянутую алхимиком склянку.
– Давай, давай! Зелья-то мои завсегда действенные!
– Это-то меня и беспокоит, – сделала я кислое, как давешние яблочки, выражение лица, – по крестьянам помню, какие они действенные.
– Ты давай, нос-то не вороти, кабы не средства мои, то некому бы сейчас острить-то было.
Аргумент показался мне убедительным, и я залпом опрокинула флакончик себе в рот.
– То-то и оно, – удовлетворённо кивнул гном. – А что действия побочные могут быть, так это у любой микстуры, иначе никак. Да и ингредиентов правильных у меня не оказалось. За это-то тебе спасибо сказать надобно, – Тихоход не упустил возможности ввернуть шпильку, напомнив о печальной судьбе своей повозки.
– Какие ещё побочные эффекты? – не на шутку испугалась я, – раньше про них сказать не мог?
– А это мы к утру узнаем. Да ты не пужайся так, помереть-то не помрёшь, а остальное пройдёт… со временем.
С опаской прислушалась к своим ощущениям, то ли сама себе навыдумывала, то ли и правда в теле появилась какая-то странная лёгкость. Тут же поделилась своими наблюдениями с самозваным лекарем, сулившим явить невероятное чудо моего исцеления.
– Неужто ты мне не доверяешь? – собрался обидеться новоявленный эскулап, но о чём-то поразмыслив, продолжил, – лёгкости не опасайся, летать-то точно не будешь, и если головокружения будут, не пугайся.
Стоило гному упомянуть головокружение, как оно появилось, – наверно, и правда накручиваю себя. Решив больше не жаловаться, принялась за морковку. Всё-таки этот бородач хоть и знатный пройдоха, но он и в самом деле вытащил меня из лап опасной болезни – это я отчётливо понимала, помня свои недавние ощущения. И едой меня подкупил – позаботился, просто золото, а не гном. Тем не менее, налегая на тазик со снедью, с удивлением отмечала, что каждая следующая морковка казалась мне чуть крупнее предыдущей и будто бы даже тяжелее. Так и не осилив предоставленную мне ёмкость с варёными корнеплодами, я поддалась одолевающей меня усталости и задремала; без сновидений.
Когда открыла глаза, на меня смотрело необычно большое бородатое лицо, даже не сразу узнала в нём озадаченного Тихохода.
– Ты только это… не пугайся, – устрашающую формулу он произнёс так, словно обращался к душевнобольному, – как чувствуешь-то себя?