Духота и в ушах трезвон.
Может в техникум едет к дочке,
Или – к чаду в часть-гарнизон.
На девчат она смотрит прямо,
На издерганных алкашей.
В ней не меньше ста килограммов
Раньше съеденных беляшей.
У буфета старушка платит
За ватрушку и молоко,
Смотрит, щурясь, на кофты, платья,
На кольца из злата-платины,
Да считает горсть медяков…
Зал гудит и готов сорваться
На вагоны, как на редут!
Изможденного оборванца
Крепыши-сержанты ведут…
Прикорнула в углу старуха,
И сыта, довольна теперь!
Дверь с табличкой. Закрыта глухо.
Депутатской комнаты дверь.
А на улице – строй военных,
Стук колес… И бурлит перрон!
И, конечно, одни – в купейный,
А другие – в общий вагон…
Мне порою бывает страшно
И обидно за род людской,
Нутряным содрогаясь кашлем,
Хрипло дышит вокзал ночной!
Здесь встречают и провожают
Вечный узел людских проблем…
Отправление объявляют,
Да счастливой дороги. Всем!
* * *
Там долг выполняют не даром,
Коран – не «Интернационал»!
В горячих песках Кандагара
Наш мальчик убит наповал…
Домой он писал, что медали
Вот-вот уже выдадут им.
Над ним не метели рыдали,
Пески проносились над ним.
Друзья его в бой уходили
Под небом чужим и седым…
На кладбище мать голосила
А орден был вручен родным.
Теперь не имеют значенья
Слова – перед кем, кто в долгу?
Там долг выполняют! А чей он?
Я тоже сказать не могу…
Тебе еще жить бы да жить бы,
И весны с друзьями встречать,
И в сладостный вечер женитьбы
Невесту в уста целовать…
Спешите жить
Спешите жить! Не умирайте
В мещанской тине и тиши.
Навскидку точно выбирайте
Дела большие для души…
Спешите жить, не времените!
В огне сгорайте, не в золе,
И так спешите и живите,
Чтоб след оставить на землей
Спешите с добрыми делами
И не щадите щедрость сил,
Так, чтобы хлеб воспоминаний
В итоге жизни не горчил…
Спешите с яростною жаждой,
Спешите так, чтоб укорить -
На склоне лет себя однажды:
«Ах, сколько б мог я совершить!»
Скоростная стрижка овец
Встаем холодными утрами.
Еще в деревне храп густой!
Еще – сонливые туманы
Плывут над пашней и рекой…
«Включай!» И с грохотом и звоном
Несется эхо по холмам.
И пот струится раскаленный
По нашим жилистым телам!
Рывком! Одной подсечкой ловкой!
Стрижем, мускулисто склонясь.
И смотрят стриженые овцы.
Изжелта-белые, косясь…
* * *
На кладбище, невзрачном, деревенском.
Тугая оглоушит тишина.
Иные не дожили и до пенсий.
Болезни, да невзгоды. И – война…