Но вот объяснить остальным, что тут происходит на самом деле,
оказалось настолько сложным, что я очень быстро бросил эту идею.
Отмахнувшись, сказал только одно: ее охранять, и никуда не пускать,
если я буду куда-либо отлучаться. И уже с Китовым, тет-а-тет, да и
с Рудиком, завел беседу, подальше от этой богадельни.
Каждый из них со странным рвением в лице, выслушал мою историю.
Не смея перебивать или усомниться в моих словах. А я рассказал
почти все, только не упомянул макры при Бакинском. Хоть он и был в
роли моего джина, но кто знает, насколько этот джин алчный до
золота.
И, наконец, Китов заявил:
— Босс, это жесть, какая-то, а не путешествие... и что, — он
покосился на Рудика. — Ты теперь каждую неделю будет перемещаться
между мирами?
— Видимо, да, — отмахнулся я. — Дайте, что ли, пиджак там,
рубашку и штаны, а то, как на приеме у французов сижу.
Моя просьба была в ту же минуту выполнена, но... следом,
посыпались проблемы.
Рудик посчитал нужным сообщить, что британцы в лице англичан,
обозлились на меня из-за Китова. А Китов сообщил, что на него
покушался Сингапурец, которого я убил пару часов назад. Да не
только его, но и его людей.
Я смутно припоминал, кого я увидел перед тем, как отключиться от
истощения маны. Но как-то не придал значению такому обилию азиатов
за городом. А вот то, что это были не китайцы, а люди старика Ли,
меня смутило.
Казалось бы, мы разошлись вполне миролюбиво, а он покушался на
моего человека? И что? Кто потом? Я, Марьяна, или может кто
еще?
— Сегодня же разберемся, — ответил я. — Дайте только приду в
себя, а то эти перемещения, да варка в котле у аборигенов, немного
рассудок портят.
— Я бы до завтра все отложил, — честно признался Китов, и в
отдельную от больничной палаты комнату, где сидели мы, зашла
Марьяна.
Цыганская девушка, как мне показалось, стала еще красивее с
нашей прошлой разлуки. Но она пришла не к жениху, хотя... мы же так
и не поженились, и, возможно, свадьбы-то уже и не будет. А пришла
она с другими новостями.
Рассказала нам всем, здесь присутствующим о том, что появилась
новая банда цыган. Степняков. Которые, были в разы смертоноснее,
чем Чоаба. Правда, пришли они за фабрикой, а не за моей душой.
Но мне и тот и другой расклад не устраивал.
— Что-то как-то много на вас навалилось, ребят, — честно
признался я. — Вас совсем нельзя оставить.