Хочется надеяться, что эта книга поможет многим лучше узнать и еще больше полюбить св. Антония, а тем, кто встретится с ним в первый раз – обрести надежного покровителя и верного помощника во всякой нужде.
Это житие носит название «Assidua» по первому слову латинского текста. Труд открывается признанием автора (анонимного монаха-францисканца), что сочинение возникло не по его частной инициативе, а по настойчивой просьбе собратьев (assidua postulatione fratrum) и поручению настоятелей.
Важно отметить, что Assidua является легендой не в современном значении этого слова, а по принадлежности к, пожалуй, самому распространенному типу агиографической литературы. Сегодня легендами называют повествования сомнительной фактографической ценности, «благочестивые полубасни». Во времена же средневековья легенда была сложившимся агиографическим жанром, имевшим свои каноны и критерии. Само слово «легенда» (от лат. legere – читать) означает «то, что надлежит читать». Жития-легенды были предназначены для чтения в монастырях и храмах и составлялись согласно требованиям, предъявляемым к сочинениям для публичного чтения. Повествование состояло из 3 основных частей: vita (жизнь), flores (цветочки) и miracula (чудеса). Язык легенды изыскан: в нем обильна символика (особенно библейская), нередко встречаются риторические фигуры, фразы составлены таким образом, чтобы логические акценты помогали читателю и слушателю легче усваивать смысл и даже запоминать текст.
Все это вы найдете в Первом житии святого Антония, составленном по рассказам людей, знавших святого, и имевшем своей целью красноречивое, но в то же время достаточно точное и достоверное изложение фактов. В отличие от многих агиографических сочинений Средневековья и эпохи Контрреформации, здесь довольно скупо описаны всего лишь два чуда, произошедшие при жизни святого. В этой легенде вы не встретите рассказов ни о проповеди рыбам, ни о сердце ростовщика, найденном после его смерти в сундуке, ни о том, как ослик еретика Бононилло преклонил колени перед Пресвятыми Дарами, выставленными святым. Учитывая, что речь идет о святом, получившем уже при жизни славу чудотворца, кое у кого это наверняка вызовет недоумение. Но не спешите с выводами и не откладывайте книгу в сторону: чудеса, конечно, были и есть – и какие! – чудо юношеской чистоты и целомудрия; чудо душевной твердости, помогающее следовать по избранному пути до последнего мгновения жизни; чудо памяти, натренированной до такой степени, что она заменяла ее обладателю библиотеку; чудо любви и милосердия к душам, превратившее уже смертельно больного в великого благовестника, проповедовавшего сорок дней подряд Великим постом от рассвета до заката; чудо бескровного мученичества; чудо характера, преодолевавшего любые преграды, не давая терять присутствие духа… И, наконец, самое главное чудо – чудо Святости, которая не «не от мира сего», а ради мира.