Они снова стояли на краю огорода. Пашка с самого утра хмурился. Хмурым и двери часом раньше на стук Сергеича открыл, и внутрь не позвал. Правда, собрался быстро и идти со своим врагом детства на край огорода не отказался.
– Может, он тебе спать и мешает, – ворчал на ходу. – А мне до него дела нет! Лежит себе да и все! Рано или поздно закопают-захоронят!
– Но это ж человек! – пытался объяснить свою точку зрения Сергеич, не глядя под ноги, а оттого и спотыкаясь. – Человек должен или жить, или в могиле лежать!
– Ляжет он, – отмахнулся рукой Пашка. – Придет время, и все лягут!
– Но, может, давай сползаем, хотя бы в посадку его оттащим, чтобы видно не было?
– Я не полезу! Пусть лезут те, кто его туда посылал!
По твердости голоса Пашки Сергеичу понятно стало, что разговор этот вообще-то бесполезный. Но он его все равно продолжал.
Продолжал уже и тогда, когда остановились они на утоптанном снегу перед спускавшимся вниз полем.
– Дай бинокль! – потребовал Пашка.
Смотрел в него пару минут, и губы его кривились. Не нравилось ему увиденное так же, как Сергеичу, только мысли у него вызывало это совсем другие, не такие, как у соседа.
– Если б он от них полз, значит «укроп», – принялся вслух рассуждать Пашка, отняв бинокль от глаз. – Если б к ним – то наш! Если б знать, что наш, можно было б ребятам в Каруселино сказать, и пусть бы они его ночью вытаскивали! Но он ведь поперек лежит! И непонятно, куда полз или шел! Ты, Серый, кстати, ночью прилет слышал?
– Ага, – кивнул Сергеич.
– Кажется, в кладбище попали!
– А кто?
– Хрен его знает! Чаю не подкинешь?
Сергеич прикусил губу. Отказывать было неудобно, ведь пришел все-таки Пашка на его зов сюда, хоть и не хотел!
– Подкину, пошли!
Перемолотый подошвами тяжелых ботинок снег захрустел под ногами идущих сухо, как мерзлый песок.
Сергеич шагал первым. Шагал и думал: во что Пашке чаю отсыпать? В спичечный коробок – мало, обидится, в майонезную баночку – много.
На пороге оба постучали подошвами о бетон, сбили снег.
Все-таки в майонезную баночку насыпал Сергеич Пашке чаю, только не полностью ее наполнил, а где-то на две трети.
– Тебе бинокль еще оставить или уже насмотрелся? – стараясь выглядеть благодарным, спросил Пашка.
– Да, оставь, – попросил пчеловод.
Расстались они в этот раз по-дружески.
Оставшись один, Сергеич сходил в сарай, зимующих пчел проведал. Проверил, все ли в порядке. Потом в гараж заглянул, посмотрел на свою зеленую «четверку». Думал было мотор завести, но испугался, что пчел побеспокоит – они ведь рядом, за деревянной стенкой – сарай и гараж как близнецы-братья, да и почти что под одной крышей.