Насилуют сразу несколько человек, девчонка орет, захлебывается в крике, только распаляя гладиаторов.
Им давным-давно осточертели податливые шлюхи, изредка приводимые Батиатом, сопротивление жертвы, борьба, их только заводят.
Спартак ловит безумный, полный отчаяния и боли взгляд девушки.
Такие глаза вчера были у Ганимеда, ретиария.
Он был еще жив, когда рабы крючьями волокли его с арены и внутренности сизым клубком вываливались из раны в животе.
Шаг вперед.
Короткий меч, отобранный вчера у убитого охранника, пробегает по горлу, кровь волной хлещет на германцев, девчонка вздрагивает и застывает безвольной куклой.
Взгляды полные бешенства, сейчас взорвутся.
Рука срывает холщовый покров с телеги, открывая глазам груды панцирей, мечей и шлемов.
«Хватайте оружие!» – голос Спартака хриплый, он вырывает из кучи первый попавшийся щит и швыряет его Эномаю.
Тот машинально ловит, машинально взвешивает в руке.
Оружие успокаивает, они привыкли к нему, гладиаторы разбирают его, отходят в сторону, какие-то пару минут – и они уже не толпа беглых рабов, но вооруженный отряд.
Мечи выбивают искры, летят в сторону расклепанные кандалы, кто-то уже выпряг лошадей.
Вперед, на вершину Везувия!
Сотни рабов.
Волна слухов пробежала по Капуе, взорвала ее.
На рынках, в судах, на кухнях и виллах только и разговоров.
Взбунтовались рабы.
История с повозкой обросла слухами, будто не четыре охранника, а две центурии разбиты, растерзаны, разорваны в клочья зубами и руками.
Тит Галлиен прекрасно помнит этот день.
Лезвие меча наливается злостью с каждым прикосновением точильного камня.
Шурх… Шурх…
Тит сам наливается злостью.
Глабр привел шесть когорт, они обложили Везувий, словно медвежью берлогу.
Дни тянулись, как бесконечная нить из клубка шерсти, поставленные в строй, в спешке набранные деревенщины шутили: «Они там с голода уже небось сожрали друг друга».
Глабр пил в шатре с утра до ночи, претор проклинал злую судьбу, загнавшую его в эту дыру ловить толпу рабов во главе толпы черни.
А потом ночь взорвалась.
Сотни факелов, Тит помнил, как они били в глаза, слепили, как выскакивали из палаток новобранцы, путаясь в одежде, и как ревели гладиаторы, стуча мечами о щиты!
Этот стук мечей о щиты он запомнит навсегда!!!
Они смели часовых, перемахнули через частокол лагеря и бросились убивать.