Ну куда ж деваться-то, тем более, слышите этот мелодичный скрежет с улицы?
Легионеры точат мечи о мраморные колонны со скуки, чё их лишний раз будоражить?
Проголосовали.
Вскоре выяснилось, что предыдущий преступный режим во главе с ловко погибшими Катоном, Помпеем и прочими завел страну в такие дебри, что десяти лет не хватит никак.
Даже как-то смешно и говорить об этом.
Выход с трудом, но нашли.
Пожизненная диктатура дражайшего Гая Юлия Цезаря.
Ибо кто, как не Он?
В окружении совсем не друзей-то, Армений там, Парфий и прочих Иудей.
Даже как-то неловко на это идти, дорогие товарищи, но если Родина так настаивает, почтенные отцы-сенаторы, так и быть.
Голосуйте и тяните руки повыше, чтобы хорошо было видно.
Вот так, да, спасибо, нет-нет, подпрыгивать не надо, этого вполне достаточно.
Проголосовали пожизненное.
Дальше в общем-то было вполне логично предположить, что престиж пожизненного Диктатора Римской Республики решительно требует некоторых мер.
А именно, обожествления.
Ибо как еще продлить жизнь Отцу Нации, как не государственными молитвами?
Вопрос прошел практически на «ура».
Вспыхнули огни на алтарях, забубонили жрецы, замычали жертвенные животные и потянулись к мраморным потолкам струйки фиама.
И вот тут возник неловкий, не всем понятный тонкий момент.
Вдумайтесь, Диктатор, это хоть и официально, но все-таки как-то грубовато звучит.
Слышится в этом слове грохот солдатских калиг и скрип кожаных ремней панцирей.
Не то.
А вот если скажем, например….Царь?
Подумайте, произнесите так мягко и протяжно, Ца-арь…
Ну, ведь совсем другое дело, а?
Но как донести это тупой толпе, только что три года подряд ходившей на таких же римлян грудь в грудь, во имя спасения Республики?
Нужен кто-то героический, харизматичный, в определенных кругах широко известный.
Но при этом дурак.
Не просто дурак, но Дурак, такой, что б все это за версту знали.
Нашелся.
Марк Антоний.
На каком-то религиозном празднике, уж не вспомню на каком, Марк Антоний трижды предлагал, протягивал Цезарю царскую диадему.
Цезарь, выдерживая небольшую паузу и слыша гневный рев толпы, эту диадему решительно отвергал.
Настолько решительно, что Антоний трижды пытался.
Прощупали, короче говоря, общественное мнение.
Это я к трогательной страсти Поклонской к царям, мощам и чудесам вспомнил.
Кстати, это уж совсем случайное совпадение, опять же вспомнилось.